Странно, однако было похоже, что дамочка подобному к себе обращению была рада. Во всяком случае, на лице её блуждала таинственная и далеко не добрая улыбка. Герцогиня с минуту посидела в одиночестве, дожидаясь, не заявится ли обратно вельможный невежа, но шаги герцога давно уже смолкли, как смолк и резкий неприятный его голос, которым он отдавал слугам последние распоряжения, и Орланда, поднявшись из кресла, подошла к столу.
- Ох, уж эти мужчины, - проворковала интриганка, ради забавы разыгрывая из себя умудрённую жизнью и в ней разочарованную матрону, - ни в чём на них нельзя положиться. Вся надежда только на женскую солидарность.
С этими словами герцогиня взяла огрызок гусиного пера, что-то быстро набросала на маленьком листочке бумаги и... щелкнула по табакерке. Безделушка оказалась с секретом. Второе дно выдвинулось совершенно неслышно и Орланда аккуратно, ноготочком подцепила что-то прозрачное, практически невидимое, размером разве что с напёрсток. Потом был грациозный взмах красивой руки, и таинственное нечто превратилось в... голубя, которого и вблизи-то не разглядеть. Герцогиня свернула письмо, просто сунула его внутрь магического посланца и выпустила его в открытое окно. Нет, Орланда не была колдуньей, но как истинная женщина она предпочитала подстраховаться и сейчас, несколько разочаровавшись в его сиятельстве Анккольском, она решила прибегнуть к помощи своей старой подруги. Когда-то один молодой чародей, уступив их просьбам, создал для двух хохотушек этих волшебных голубков. Надо же, как пригодились? Ах, эти девичьи тайны, делающие мир непредвиденно интересным!..
- Сдаётся мне, - тихо проговорила Орланда, - её величество будет рада весточке от её доброй приятельницы.
Давно созревшая красотка бойко не по возрасту застрекотала каблучками вниз по лестнице, а невидимый посланец стрелой летел к Скалистой крепости.
Часть 2.
Вкус дорожной пыли.
Глава 1.
Действие без антракта.
In corpore.
(В полном составе).
Всё ли он правильно сделал? И не показалось ли ему, что стражники ворот слишком пристально приглядывались к Пухлу? Мысль была неотвязной. Она не давала покоя и зудела неуловимым, не убиваемым комаром в самой глубине черепа. Последние сутки оказались перегруженными всевозможными событиями. События сплетались в неопрятный клубок, и не было ни секунды времени, чтобы его распутать. И только сейчас, покачиваясь в седле на спине вальяжно шагающего носорога, представилась возможность обо всём подумать, разложить всё по полочкам и после, на привале у костерка, рассказать о произошедшем волнующейся молодёжи. Откладывать далее не выйдет. Да и ни к чему. Лусс поправил шляпу, пряча глаза от ярких солнечных лучей. Итак, всё ли правильно он сделал?..
После того, как Согрон-старший был сгружен, по другому и не скажешь - дорога Медведю далась тяжело, и у хижины кобольда он впал в беспамятство - на лапы заросшего диким жёстким волосом мужика, Лусс, как угорелый помчался в Иллорию. Скрывать нечего - таинственный этот персонаж подозрительного Роминия заинтересовал несказанно, однако ослушаться прямого приказа Согрона он не посмел. Решив для себя, что когда-нибудь он обязательно разнюхает, что это за личность такая, которой Медведь способен доверить свою жизнь в обстоятельствах самых не простых, Лусс на время забыл обо всём, кроме безопасности молодых дворян. Сложилось всё не очень хорошо; арфист проблуждал по всяким закоулкам, хоронясь от излишне подозрительных патрульных и просто пьяных задир, и к конторе нотариуса прибыл слишком поздно. Сначала у него даже сердце сжалось, и на какую-то секунду он зажмурился, опасаясь увидеть на месте сражения тела братьев. Но в тот раз бог был к ним ко всем милостив и Роминий припустил к юристу Го. О нём Согрон сказать ещё успел. Но чем Глару и Согрону-младшему мог помочь судейский крючкотвор, Лусс не имел никакого понятия. А тут ещё и чутьё взбунтовалось, вопя в уши, что к нему прилепился нежданный "хвост". В сумерках переулки иллорийские особо спокойными не были. Гуляли по ним люди разные и все как один отчаянные и до зубов вооружённые Роминий это хорошо знал. Младший сын родителя своего, он от рождения самого не имел никаких шансов на наследство. Ему, чудом пережившему чуму и лихоманку, в жизни было открыто всего два пути - в наёмники или монахи. Эк, как смешно - в монахи!.. Да-с, весёлый бы из него отче вышел. Не совсем святой, но языкастый. Лусс, чему-то задумчиво усмехнулся. А может и правда - в святоши определиться? Дорожка ещё не закрыта. Исполнить клятву, сюзерену даденную, выбрать монастырь с не особо строгим уставом - южнее Иллории есть парочка подходящих. Там такие виноградники!.. Гм... гм... М-да... Но выбран был путь ратоборства и защиты справедливости. Беспокойным юношей рос тощий и не великий ростом Роминий. Характер его, довольно жёсткий, определился рано. По первому времени слабость тела была для него сущим наказанием, но хвала родителю, не бросившему невдалое своё чадо на произвол судьбы, скоренько было подобрано оружие ему по руке и нраву. Кинжал! Да, с ним юнец сроднился быстро. После обнаружилось, что работать он способен двумя руками. Тоже - плюс, не малый. А повзрослев и осилив игру на малой арфице, Роминий понял, что серебряные её струны годны не только для чужого слуха услаждения. Лусс стал убийцей с не до конца атрофированной совестью.