До этой чудесной ночи горгул Пагг был абсолютно убеждён, что метать паутину из разумных рас, дано исключительно детям Арахны. Но этот гад к ним определённо не принадлежал и, тем не менее, из его ладоней!.. вырвались два длинных липких жгута и опутали тело и меч взбешённого стража. В горле у гибкого крылана, что-то омерзительно забулькало, похоже, чудовище потешалось над самонадеянным горгулом. Однако рано... Он ведь тоже ещё не все козыри на стол выложил. Хотя, здесь ему просто повезло, сказалась реакция его кожи на большое количество алкоголя в крови: пучок крепчайших тенёт - такой толщины паутину Пагг и вообразить себе не мог - просто отвалился от него вместе с густым клубом мельчайшей кожаной пыли. Однако меч у горгула из лап всё-таки вырвали. Но это не страшно. Пагг поражения ненавидел всем своим существом, и сейчас проигрывать совсем не был настроен. Выпрямившись во весь рост, а это добрых девять футов с несколькими неучтёнными дюймами, он развернул широчайшие свои крылья, сразу же смахнув паучишку на мостовую. Кулаками же, по крепости мало отличавшихся он гранитных булыжников, горгул нанёс серию впечатляющих ударов по своему крылатому оппоненту, и, несмотря на его умопомрачительную гибкость, пару раз, пусть и вскользь, зацепил. Враг быстро понял, что в этой дуэли ему не одолеть и кинулся вверх по стене, изгибаясь всем своим телом и цепляясь когтями за любой мало-мальский выступ. Пагг наступил лапищей на голову поверженного, но недобитого ещё врага и, подняв с земли утраченный было меч, попытался достать им, ускользающего монстра. Эх, поздно, только часть хвоста и обрубил. Горгул грязно выругался, оттяпал сплюснутую башку копошащегося членистоногого - жаль в горячке не уследил и придавил его сильнее, чем того требовала ситуация - и тронулся к дверям гостиного двора. Тут-то его ждал ещё один сюрприз от забравшегося на крышу неизвестного пакостника. С большим напором на голову торжествующего кондотьера сверху обрушился поток жидких, клейких и вонючих испражнений.
- Ну, тварь!.. - взревел взбешённый таким обхождением наёмник, и тут же был вынужден захлопнуть пасть. Поздно. Её вообще разевать не стоило.
Горгул ещё долго пытался разлепить глаза и матерился на весь перебуженный квартал, а на него, открыто паря в лунном свете, с высоты любовался неизвестный противник, только сейчас понявший в какую серьёзную заваруху он влез.
Глубокой ночью, разложив пасьянс...
Полуночное облегчение в незнакомом помещении может оказаться делом до краёв насыщенным всяким разным...
Глару спалось плохо и не сказать, чтоб из-за неудобства лежака, в конце концов, тощий тюфяк на полу всё одно лучше раскалённой решётки в подвале королевской темницы. Нет, даже такие сравнения и то не помогают. Дворянин, кондотьер, политический беженец Глар перевернулся с боку на бок в две тысячи первый раз за последние полчаса, получил вялый тычок под рёбра со стороны потревоженного им Согрона и с тягомотной тоской ощутил резь внизу живота.
- Чтоб тебя!.. - шёпотом ругнулся несчастный. - И чтоб вас всех, дрыхуны! - "благословил" он соседей по комнате, коих набралось полдесятка. - Даже не почесался никто, будто клопы жрут меня одного.