Тропа дохлого Сверга у торгового люда пользовалась дурной репутацией. Обвалы и осыпи на ней случались с несовместимой для коммерческих перевозок регулярностью. Сколько здесь возов с товаром и возницами на веки сгинуло, никто не считал. Пользовались ею вынужденно, пока волей владелицы местной, её величеством то бишь, не было принято решение государственной мудрости, построить дорогу в круг перевала. И тропа дохлого Сверга стала постепенно забываться. Пользовались ею изредка только контрабандисты да королевские разъезды, тех контрабандистов выискивающие.
- А от чего название таково? - не отлипал назойливый, как осенняя муха, неклюд.
Капитан покосился на громилу с некоторым раздражением:
- Ты, где чучело волосатое, вечером был, когда я у костра эту побасёнку всему отряду рассказывал?
Мув ручкой изобразил нечто неопределённое, этак заковыристо обозначая свою медитацию.
- Дрыхнул! - точно расшифровал эти пассы Капитан. - Без задних, смею утверждать, лап. Слушай сюда... Не гунди, Йе, - отвлёкся мудрый командир для молниеносного подавления наметившегося бунта. Общественность начинала потихоньку выражать своё неудовольствие тем, что двужильный неклюд уши развесил, вместо того, чтобы вместе с простыми смертными камушки неподъёмные ворочать. - Сверга этого, клятого, придумали погонщики скота. Камнепады здесь дело обычное. Сам видишь, какова стена над нами. Вот они новичков этим самым Свергом и пугали. Дескать, держите рот на замке, олухи, не орите, а то разбудите каменного великана. Он же с недосыпу или там с похмелья начнёт бузить, то есть колотить ручищами по склону, вызывая оползни и прочие убийственные неприятности. Болтливые юнцы может и не верили, но базлать переставали, что увеличивало шансы на прохождение здесь стада. Хотя, сдаётся мне, что проку в их молчании было не много, если вообще хоть какой-то был. Скотина бестолковая она ж орёт просто потому, что живая. И плевать ей, неразумной, на всяких там Свергов хоть живых, хоть дохлых. Почему, дохлых?.. Да просто со временем, когда количество проходящего здесь народу сократилось до количества не способного прокормить великана, молва людская объявила собственное порождение околевшим. Так и закрепилось за тропинкой дурацкое название.
- Название действительно дурацкое... - Мув вытащил из фургона положенную на время расчистки дороги дубину.
- Ну, я же говорил, - снова знаменитая усмешка Капитана.
- Дурацкое, - медленно, словно выдавливая что-то из себя, проговорил неклюд, - потому что великан здесь жил и... продолжает жить.
- Чего? - весь отряд разом перестал отшвыривать опостылевшие камни.
- Я говорю, - Мув принялся вздевать на себя свой примитивный доспех, - что тропу нужно именовать просто тропою Сверга. Никакой он не дохлый и сейчас, какая-то мразь пуп себе развязывает, силясь его разбудить на наши головы. - Давайте-ка поднатужимся... Знаю, оборужным фуры толкать тяготно. Но нам, кровь из носу, нужно забраться на ближайший взгорок.
Тропа, последнюю милю не круто и затяжно взбиралась вверх, чтобы потом весёлым скатом почти рухнуть в узенькую живописную долину. Вползти на этот горб и надумал придурковатый неклюд, только что объявивший миру о материализации крестьянской байки. Объявил, плечом широким в фургон упёрся, рявкнул амазонкам, чтоб носорогов подгоняли, и чуть ли не собственном хребте первую повозку наверх вытащил. А вторую... Вторую люди вытолкать чуть-чуть не успели. Ярдов с десяток всего и оставалось, когда время для них вдруг остановилось.
- Тащи!! - раззявил огромную клыкастую пасть Мув. - Тащи!!! Стойс, бросай к ляду своё стадо. Они теперь сами по себе. Дуй к нам. Спасайся.
Часть склона, кое-где поросшая молодым кустарничком и чахлой травкой, чьи стебли имели обыкновение переплетаться в подобие девичье косы, с негромким треском стала вспучиваться и на тропу потекли первые, ещё слабенькие ручейки мелких камешков - страшных предвестников грядущего обвала. Сверг, опрометчиво причисленный к сонму опочивших, восставал со своего гранитного ложа. Был он мужчиной завидно крупным, явно больше огра, футов тридцати ростом, и замечательно крепким. То, что проезжие воспринимали, как выпирающие валуны, оказалось его плечами и широченной грудью. Древнее, таинственное и, хвала Создателю, не многочисленное племя каменных великанов, если чем и было славно, так это безудержной мощью и неуживчивым характером своих сынов. Было от чего растеряться не только сироштанной деревенщине, но и людям бывалым. К примеру, сейчас самого Роминия проняло, да и Капитан, рот распахнувши, явно пребывал не в кондиции. Такого сюрприза не мог ожидать никто. Сверху уже сыпались каменюки с человеческую голову величиной. Стадо верховых животных, в первобытном ужасе кинулось вниз по склону, чудом каким-то не переломав ноги. Даже тяжеловесные носороги, задорно скакали по этому чудному пастбищу, может и не столь грациозно, как серны, но, ничуточки не проигрывая им в ловкости. А Стойс замерла, как громом поражённая. И никакой рёв, рвущего голосовые связки, неклюда не мог вывести её из оцепенения. Страх, он такой - способен заморозить сердца даже самых храбрых. А Сверг, неловко съехав со склона, уже стоял на тропе на одном колене, вертел в разные стороны уродливой своей головой и явно находился в настроении не самом радужном. Никакого оружия при нём не было, как, впрочем, и одежды, хотя прикрыться этому мужичку точно не помешало бы. Миг, пусть и размазанный в вечность, и гигант, приняв какое-то решение, поднялся на ноги и сделал единственный шаг в сторону, парализованной ужасом Стойс. Вдобавок из-за поворота на тропку выбралось нечто описанию поддающееся плохо в компании человека и многолапых уродцев.