Но никто не нарушил молчания.
— Среди вас наверняка есть виновные в тех же самых преступлениях. Но пусть они не радуются. Ибо очень скоро они будут лишены возможности совершать свои беззакония. — Круин переводил взгляд с одного лица на другое, глаза его вспыхивали гневом, а руки крепко сжимали пистолеты. — Корабли должны быть приведены в полную готовность. Стартуем немедленно и выходим на равновесную орбиту. Вас ожидают бессонные ночи и тяжкий многодневный труд, за что вы должны благодарить своих товарищей, изменивших долгу. — Круин секунду помолчал, потом спросил: — Возражения есть?
Один зачинщик ведёт за собой тысячу.
Ответом опять было молчание.
— Приказываю начать подготовку к старту, — отрубил Круин и повернулся, чтобы идти к флагману.
Капитан Сомир, оказавшийся лицом к лицу с Круином, вдруг закричал:
— Командор, берегитесь!
Рука с пистолетом взметнулась вверх, у самого уха Круина прозвучал выстрел.
Услыхав за спиной рёв толпы, он резко повернулся и вскинул обе руки, сжимающие пистолеты. Он не слыхал выстрела Сомира, не видел больше толпы, рёв прекратился так же внезапно, как начался. Страшная тяжесть сдавила голову, трава поплыла на него, руки разжались, пистолеты выпали, и он, прикрыв руками лицо, упал. Расплывшиеся, танцующие огни стали меркнуть в его глазах, и скоро всё поглотила тьма.
Как сквозь сон, Круин слышал слабый, беспорядочный топот множества ног, приглушённые, точно доносившиеся издалека, крики, исторгавшиеся сотнями орущих глоток. Потом всё перекрыли чудовищной силы взрывы: один, другой, третий… Круин ощущал, как содрогается от взрывов почва.
Кто-то плеснул ему в лицо холодной воды.
Круин сел и обеими руками обхватил гудящую голову. Бледные пальцы рассвета уже ощупывали край неба. Болели глаза; помигав, чтобы рассеять затягивающую их пелену, Круин разглядел возле себя Джусика, Сомира и ещё восьмерых. Все были с ног до головы в грязи, лица в синяках, мундиры порваны и точно изжёваны.
— Они напали на нас в тот самый момент, когда вы повернулись, чтобы идти на корабль, — мрачно проговорил Джусик. Впереди стояло около сотни человек, и все они в какой-то безумной ярости, как по команде, бросились на нас. За ними ринулись все остальные, нас было очень мало. — Джусик посмотрел на командора красными, воспалёнными глазами. — Вы всю ночь были без сознания.
Круин, пошатываясь, встал на ноги и заковылял, нетвёрдо ступая.
— Сколько убитых?
— Ни одного. Мы выстрелили поверх голов. Ну, а потом было уже поздно.
— Поверх голов? — расправив плечи, Круин почувствовал в позвоночнике острую боль, но, не обращая на неё внимания, продолжал:
— Разве оружие существует не затем, чтобы убивать?
— Это не так просто, — слабо запротестовал Джусик. — Не так просто стрелять в своих товарищей.
— Вы тоже так думаете? — спросил Круин, взглянув на остальных.
Капитаны с унылым видом кивнули, а Сомир сказал:
— У нас было совсем мало времени. А если начинаешь колебаться, как мы в этот раз, то…
— Ничему не может быть оправдания. Вам был отдан приказ, вы должны были его исполнить. — Его лихорадочный взгляд обжёг одного, потом другого. — Вы оба недостойны носить своё звание. Я разжалую вас в рядовые. — Нижняя челюсть Круина выпятилась, лицо стало уродливым, полным ненависти. — Убирайтесь вон с моих глаз! — заорал он.
Капитаны поплелись прочь. Круин, кипя от ярости, поднялся по трапу, вошёл во внутреннее помещение флагмана, осмотрел его от носа до хвоста. На борту не было ни души. Забравшись в хвост, он понял, какие взрывы слышались ему тогда. Сжав губы, смотрел он на искорёженные баки для горючего, развороченные двигатели. Флагман был теперь просто грудой металлического лома.
Круин обошёл все остальные корабли. Всюду было пусто, все корабли выведены из строя. И починить их нет никакой возможности. Бунтовщики действовали по крайней мере логично. Только связной корабль, вовремя отправленный на Гульд, мог бы сообщить родной планете местопребывание Круина и его экспедиции. А так, пусть даже будут предприняты самые тщательные поиски в этой части Вселенной, их не удастся обнаружить и через тысячу дет. Восставшие поступили умно: отрезали себе путь на Гульд до конца дней своих и таким образом избежали ожидавшего их возмездия.
Испив до конца горькую чашу поражения, Круин сел на ступеньку трапа последнего, двадцать второго корабля и прощальным взглядом окинул двойную звезду своей разбитой армады. Их орудия, теперь уже нестрашные, по-прежнему смотрели в сторону противника. Двенадцати самолётов-разведчиков не было. Остальные также приведены в негодность.