А вопросов на повестке дня довольно много. Среди них, безусловно, главные для Запада — ситуация на Украине и борьба с терроризмом —, которые и были ими созданы. Не менее ожидаемой является любая встреча и переговоры Лаврова с госсекретарём США. Международное сообщество в такой напряжённый момент сближения глав внешнеполитических ведомств двух главных геополитических оппонентов обычно интересует — есть ли предпосылки к потеплению или же встреча станет очередной формальностью? Всем было очевидно, что Джон Керри как госсекретарь не состоятелен. Лаврову просто не о чем с ним было разговаривать, ибо тот не мог предложить ни одной самостоятельной модели, был не в состоянии принять ни одного решения без согласования с президентом и теми глобалистскими элитами, которые тогда управляли Соединёнными Штатами Америки. Было понятно, что США не желают признать Россию субъектом глобальной политики, а значит, не будут с ней считаться а уж тем более разговаривать на равных. Всё потому, что США, ещё некоторое время назад, стояли на пороге реализации проекта однополярной американской доминации. Но в итоге они оказались совершенно не готовы к тому, что Россия будет их теснить, претендуя на реальную геополитическую субъектность. Например, Россия начала влиять на ситуацию в Европе. В ответ США склонны были усиливать давление, чтобы продолжать ослаблять российскую государственность, и зафиксировать свою однополярную гегемонию как данность. И в этом процессе никакие переговоры и реальные уступки не предусмотрены.
Последующие попытки Трампа изменить ситуацию наткнулись на саботаж со стороны заточенной на противостояние с Россией американской политической Системы. Встречаться и разговаривать в представителями Запада можно только понимая, что Запад является стороной, заинтересованной не только в нашем сдерживании, но и в последовательном ослаблении, а в итоге — демонтаже российской государственности. Мало того, Запад не склонен вообще выполнять свои обязательства, пока не видит в России силу настоять на них, и считает, что он может обещать российскому руководству всё, что угодно, продолжая при этом реализовывать свои стратегии, не обращая внимания на наше возмущение. Только сила приводит Запад в чувство, отрезвляет его и заставляет считаться с нашей позицией, выполнять данные нам обязательства. Пока эта сила не предъявлена в качестве аргумента, Запад и дальше будет бесконечно обещать то, что не собирается выполнять, двигаясь к своей цели — однополярной доминации без России в качестве субъекта.
О каких проявлениях силы со стороны России может идти речь? В первую очередь, Россия должна продемонстрировать готовность отстаивать свои стратегические интересы за пределами своих границ. Украина является зоной наших приоритетных стратегических интересов, она обеспечивает нашу безопасность в Европе, и это должно стать аксиомой. Нахождение на Украине представителей западных силовых структур несёт нам прямую угрозу, и мы не должны с этим мириться. Как не стали бы мириться американцы с нашим военно-политическим присутствием, например, на севере Мексики. Или в свободном и независимом от Вашингтона Техасе. С точки зрения российской государственной безопасности пространство бывшей Украины должно быть очищено от западных агентов влияния и представителей западных вооружённых сил, что мы вполне способны реализовать, в том числе, силовым путём. Например, введя туда условную «58-ю армию» для умиротворения конфликта и устранения с этого пространства западных силовых и разведывательных структур. На это у нас есть моральное право, ведь когда Россия выводила свои войска из Германии, одновременно ликвидируя советский проект, Запад обещал нам, что постсоветское пространство навсегда останется зоной наших стратегических приоритетов. А Восточная Европа останется нейтральной. Обещания надо выполнять. Не хотят — заставим. Это и есть демонстрация готовности отстаивать свои интересы в реальности, а не на словах.