Перед отъездом связался с дежурным райотдела милиции, спросил, какие новости, не звонил ли Войный.
Новостей не было никаких, а Войный доложил, что задержан был некий Батура Сергей Никанорович. Он в стельку пьян. Толком объяснить ничего не может. На одежде действительно следы крови.
В Чаплино я Войного не застал, зато с Батурой поговорил.
Пока я говорил с Батурой, явился Войный. Еще с порога заявил:
— Батура к убийству Манжулы не причастен.
— Убийству? — не понял я Войного.
— Да, я так думаю. Хотя у меня и нет твердых доказательств, — отчеканил Войный. — Звонил Оплята. Он нашел женщину, которая по фотокарточке опознала Манжулу. Женщина рассказала ему, что видела Манжулу в поезде Днепропетровск — Чаплино, с ним был мужчина. Она ему описала приметы Манжулы и того мужчины, с которым Манжула ехал. Понимаешь, ехали вместе, и вдруг один исчезает. Что же здесь, по-твоему, может быть?
— К Батуре приметы не подходят? — поинтересовался я.
— Нет. Тот мужчина полный, а этот худой. Однако гадать не стоит. Оплята вот-вот должен быть здесь.
В эту минуту открылась дверь.
— О, легок на помине!
Оплята вошел в кабинет вместе с женщиной. Женщина остановилась у порога, поправляя прическу.
— Вот она видела их обоих в поезде. Запомнила и нарисовала, — доложил Оплята и протянул мне два портрета, сделанные карандашом на листке бумаги из школьной тетрадки.
— Вы художница? — спросил я, пригласив женщину сесть.
— Да, окончила художественное училище. Я из Донецка. Ездила в Днепропетровск, — ответила женщина сдержанно, и мне это понравилось.
— Ваша фамилия, имя и отчество?
— Пархоменко Татьяна Саввична.
— Если вы можете сообщить какие-либо сведения, идущие к делу, то… прошу вас, только подробнее, пожалуйста.
— Хорошо, — улыбнулась женщина, снова поправив свои волосы. — Тридцать первого декабря я ехала домой. Билет взяла до станции Чаплино. Решила по дороге навестить свою школьную подругу. В Синельниково ко мне в купе сели двое мужчин. Один в длинном зимнем пальто с серым каракулевым воротником, в шапке-ушанке из заячьего меха. Лицо полное, с крупными чертами. Нос широковат, глаза серые. Второй помоложе. В светлой куртке и кепке, на ногах валенки. Оба были выпивши. Толстяк рассказывал анекдоты, а второй заливисто смеялся. Я читала книгу, а потом стала за ними наблюдать. Мне захотелось их нарисовать. Вот так у меня и оказались эти портреты. А вчера, когда я ехала в Днепропетровск, в вагон зашел старший лейтенант Оплята. Я показала ему свою тетрадь. Да, еще я заметила, как эти мужчины вышли в Чаплино — и сразу же в магазин. У меня такое впечатление, что они давно знакомы. Тот, что в пальто, называл улицу Коцюбинского.
Я записал ее показания, поблагодарил и попросил остаться в Чаплино на два-три дня.
— Походим по поселку, может, найдем толстяка.
— Не могу. Детей оставила у соседки. Я могу приехать через три дня. Муж вернется домой, побудет с детьми. Ладно? — попросила она.
Я согласился. Отпустили мы домой и Батуру.
Вечером собрались вместе: Войный, Оплята, участковый Василевский и я.
— Ну, какие у кого будут соображения по делу? — спросил я.
— Главное у нас — найти толстяка, — начал первым Войный. — Без помощи общественности не обойтись. Поэтому я решил заснять карандашные наброски, сделанные Пархоменко, и раздать фотокарточки проводникам поездов, торговым работникам. Может, и найдем концы таким образом.
— Необходимо также сделать проверку на улице Коцюбинского, — дополнил я Войного.
— Поручите это мне, — попросил Василевский. — Завтра я проверяю соблюдение паспортного режима на этой улице.
— Справитесь ли вы один? — засомневался я. — Сколько там дворов?
— Восемьдесят семь.
— Я помогу, — поддержал его Оплята.
— Хорошо. Так и решим, — согласился я.
— Нам нельзя упускать и другой, не менее важный вопрос, — обратился ко мне Войный. — Нельзя оставить без надзора кинотеатр, гостиницу, ресторан, столовую. Там вечером может появиться толстяк.
— Вот вам и карты в руки — организуйте, — одобрил я его решение.
На следующий день Войный с самого утра посетил всех Норенко и Здоренко, живущих в Чаплино. Среди них родственников Манжулы не было.
— Есть идея, — предложил я Войному. — Давайте-ка мы проверим тех, кто переехал на жительство в Чаплино из села Грабки Синельниковского района. Сторож не знал ведь точной фамилии.
— Можно, — быстро согласился Войный. — Сейчас же займусь.
Немного погодя он вошел ко мне сияющим.