Пятеро Данилкиных "клиентов" покатились вверх по лестнице. Потом был коридор, потом дверь в кабинет начальника милиции полковника "Курдюмова Юсуфа Саидовича". В кабинете пятеро "оборотней" встали вверх ногами и волчками закрутились на головах.
Кроме Курдюмова в кабинете было еще несколько человек: шло совещание. Появление пяти милиционеров и нас вызвало замешательство. Данилка, с горящими глазами, вообще был ужасен. Он начал без вступления. Его леденящий душу голос всех поверг в неописуемый ужас, и меня тоже:
- Я Великий Маг Даниил Овсянников, проживающий по адресу улица Коммунистическая, дом пять "А", квартира четыре! Недавно я воскресил своих погибших маму, бабушку и дедушку. Они будут жить там, где и жили до своей гибели! Там, где живу я! Будет так, как я сказал, хотите вы того или, нет! Я предлагаю вам, пока по-хорошему, оформить документы без взяток. Я даю вам два дня.
Присутствующие молчали, вылупив глаза на Данилку и волчками крутящихся на головах, пятерых сотрудников. Все были в шоке. В их глазах застыл ужас. А Данилка продолжал:
- Для того, чтобы вам никто не мешал готовить документы, я отправлю вас "полетать" на два дня! Спустить вас на землю никто не сможет! Если через два дня документы будут готовы, я спущу вас на землю! Если нет - отправлю в космос! И учтите, что по прогнозам синоптиков в космосе на ближайшие миллиарды лет ожидается морозная погода, а вы без скафандров.
Все молчали. Данилкины глаза приняли обычный человеческий вид. Я вдруг почувствовал, как зашатался пол, а клены и дома, за окнами кабинета поплыли вниз. Я понял, что мы летим, и очень сильно испугался. Начальник милиции испугался еще больше, чем я. Он завопил:
- Подождите! Не надо! Давайте договоримся по-хорошему!
- Договариваться по-хорошему будем через два дня! - ответил Данилка, и, обращаясь ко мне, сказал:
- Пошли, Саня, не будем мешать людям… хм… "работать".
И Данилка потащил меня в коридор, попутно сняв заклятие с вращающихся оборотней в погонах. Мы вышли в коридор и спустились на первый этаж. На первом этаже, как и на втором, была паника.
В вестибюле входная дверь была распахнута. Данилка потащил меня за собой к двери. Подойдя туда, я отшатнулся назад. Я понял, на какой мы высоте, и мне стало неописуемо страшно.
- Как мы отсюда выйдем?! - закричал я.
- Через дверь, как все нормальные люди, - ответил Данилка с усмешкой.
- Я не умею летать, я же не птица! - кричал я.
- Ничего, сейчас научишься, - сказал Данилка и провел ладонью над моей головой. Я почувствовал, что страх слетел, смахнулся от этого движения. Теперь я без страха смог подойти к двери. Я посмотрел вниз. Там, внизу, была видна вся наша улица, улицы Кирова, Кленовая, Лесная, наша школа. Озеро, парк и проход на заколдованные холмы, были как на ладони. Самих холмов сверху видно не было, как будто их не существовало.
За спиной послышался окрик:
- Мальчики! Отойдите от двери! Упадете - разобьетесь! - К нам бежал до смерти перепуганный милиционер.
Данилка крепко взял меня за руку, и я почувствовал, что потерял вес. Я почти завис над полом, и мы вылетели наружу…
…Когда мы снижались, я увидел огромные толпы людей, которые в полном недоумении смотрели на воспарившее здание отделения милиции и на наш полет. Мои родители и Данилкина бабушка тоже во все глаза смотрели на это явление. Марья Павловна, показав на нас пальцем, заорала истошным голосом:
- Дядя Федя съел медве-е-едя-а-а-а-а-а-а-а!!! - и упала в обморок…
…А теперь пришло время рассказать про "мадам Фрекен Бок". Оказалось, что прозвище, которое Данилка дал той "полновесной" даме, было похоже на ее настоящую фамилию. Данилке ее имя, отчество, фамилия место проживания стали известны сразу, как только она стала кричать на маму. Звали ту особу Гертруда Карловна Фрекенбах.
Гертруда Карловна пришла на следующий день после "вознесения" милиции. Она сначала пришла к Овсянниковым. Она спросила, дома ли Данил. Дома его не было. Он с Вадиком был у нас. Тогда Гертруда Карловна пришла к нам. Ну и вид у нее был!
Когда Боря открыл дверь, она стояла на пороге в потрепанной извалянной в пыли одежде, с растрепанными волосами и с выражением безысходного горя на лице. Она даже не казалась теперь такой "тяжеловесной".
- Данил Овсянников у вас? - жалобно спросила она.
- У нас, - сказал Боря. - А зачем он вам?