Этот последний вид космической энергии стал исследоваться совсем недавно, и поэтому те ученые, которые привыкли мыслить Землю как совершенно замкнутую систему, не могут привыкнуть к тому, что мы живем не оторванными от всего мира, а внутри огромной Галактики, которая воздействует на нас так же, как и все другие факторы, определяющие развитие биосферы.
Описанное явление и есть механизм сопричастности каждого человека и каждого человеческого коллектива к космосу. Разумеется, это относится не только к людям, но наша тема – народоведение – заставляет нас сосредоточить интерес именно на людях и посмотреть, как влияют эти энергетические воздействия на судьбы каждого из нас и тех коллективов, к которым мы относимся. Что нужно для того, чтобы решить этот вопрос? Оказывается, что нужна тут, как ни странно, обыкновенная история.
Обыкновенная история
Слово «история» имеет огромное количество значений. Можно сказать «социальная история» – история социальных форм. Можно сказать «военная история» – история сражений и походов, и это будет совершенно другая история, с другим содержанием и с другим подходом к материалу. Может быть история культуры, история государств и юридических институтов, может быть история болезни, в конце концов. И в каждом случае слово «история» должно иметь прибавку – история чего?
Нас должна интересовать история этническая; этногенез – история происхождения и исчезновения этносов. Но так как происхождение и исчезновение этносов – во-первых, процесс, который до нас вскрыт не был, во-вторых, процесс, который мы должны вскрыть, то нам нужно иметь тот материал, тот архив сведений, отталкиваясь от которого мы подойдем к решению нашей проблемы. А таковым является история событий в их связи и последовательности.
Так, но что считать «событием» применительно к этнической истории? С банальной позиции вопрос не заслуживает ответа. Но вспомним, что так же очевидны такие явления, как свет и тьма, тепло и холод, добро и зло. Обывателю все ясно и без оптики, термодинамики, этики. Но поскольку мы вводим понятие «событие» в научный оборот, то следует дать дефиницию, то есть условиться о значении термина.
Однако здесь таится еще одна трудность: нам надлежит применять термин в том же значении, что и наши источники – древние хронисты. Иначе чтение их трудов станет чрезмерно затруднительно, а часто и бесперспективно. Зато, научившись понимать их способ мысли, мы получим великолепную информацию, усваиваемую читателем без малейших затруднений.
Легче всего определить понятие «событие» через понятие «связи». Рост и усложнение этноса представляется современникам нормой, но любая потеря или раскол отмечаются как нечто заслуживающее особого внимания, то есть событие. Но коль скоро так, то событием именуется разрыв одной или нескольких связей либо внутри этноса, либо на границе его с другим этносом. Последствия разрыва могут быть любыми, иной раз весьма благоприятными, но для теоретической постановки проблемы это не имеет значения. Так или иначе, событие – это утрата, даже если это то, от чего полезно избавиться.
Значит, этническая история – наука об утратах, а история культуры – это кодификация предметов, уцелевших и сохраняющихся в музеях, где они подлежат каталогизации. В этом основная разница этих двух дисциплин, которые мы впредь смешивать не будем.
События истории известны нам с того момента, когда письменные источники стали излагать события связно во всей Ойкумене или, по крайней мере, в Старом Свете. Если мы будем забираться в более глубокую древность, с этим неизбежно будет связана аберрация дальности, расплывчатость или исчезновение границ событий. Как следствие – мы будем выдумывать вместо того, чтобы изучать. Этого надо избежать, потому что выдумать почти никогда нельзя адекватно действительности. Но надо избегнуть и аберрации близости – некорректируемых ошибок преувеличения. Современные этнические процессы не завершены, сказать, как они пойдут дальше, мы не можем. А устанавливать закономерности, что является нашей целью, мы можем только на законченных процессах.
Поэтому мы возьмем тот самый средний период, где факты известны, соразмерность их очевидна, достоверность их установлена двухтысячелетним изучением первоклассных историков, работавших до нас, и используем этот средний период как образец, на базе которого мы будем строить все наши соображения.
Хронологические рамки этого периода: примерно с XI– X вв. до н. э. до начала XIX в. н. э., или от падения Трои до капитуляции Наполеона. Между этими датами совершенно достаточно материала для того, чтобы разобраться во всей сложности проблемы.
Системный подход
Одного материала для понимания проблемы недостаточно. Необходим инструмент – методика. Что составляет основу нашей методики?
После Второй мировой войны появилось одно замечательное открытие, правда, не у нас, а в Америке, но принято оно у нас на вооружение тоже полностью. Это то, что называется системным подходом или системным анализом. Автор его, Лео фон Берталанфи, – американец немецкого происхождения, работал по биологии в Чикагском университете. В 1937 г. на философском семинаре он выступил с докладом о системном подходе для определения понятия «вид». Доклад был совершенно не понят, и автор «сложил все свои бумаги в ящик стола». Потом он поехал воевать. К счастью, его не убили. Вернувшись в Чикаго, он достал свои старые записки, повторил свой доклад и обнаружил совершенно иной интеллектуальный климат.
А что же он предложил? Никто из биологов не знает (а Берталанфи был биологом), что такое вид. Каждый знает, что есть собака, и есть ворона, и есть лещ, фламинго, жук, клоп... Все это знают, но определить, что это такое, никто не может. И почему животные одного вида и растения одного вида связаны каким-то образом между собой? Берталанфи предложил определение вида как открытой системы.
Система – это такой метод анализа, когда внимание обращается не на персоны, которые составляют вид, скажем не на конкретных собак или кошек, а на отношения, которые имеются между собаками или кошками. Вот, скажем, студенческая аудитория представляет систему, но не потому, что в ней сидит определенное количество людей – студенты и профессор, а потому, что между ними существуют взаимоотношения – профессор рассказывает, а студенты слушают. Реально этого взаимоотношения как будто бы нет, мы его не можем измерить, не можем его взвесить, не можем определить его градиент, но студенты и профессор только ради него, этого отношения, и существуют, и характер его описать можно. Условимся о значении терминов и способах их применения на практике. Слишком большое стремление к точности не полезно, а часто бывает помехой в процессе исследования. Ведь рассматривать Гималаи в микроскоп бессмысленно. Поэтому для планетарных явлений следует принять первичные обобщенные категории системных связей, исключив детализацию, которая ничего не даст для понимания целого. Разделим системные связи на четыре типа, которые для применяемой методики необходимы и достаточны. Разделим системы на открытые и замкнутые (или закрытые), на жесткие и корпускулярные, или, как их иначе называют, дискретные. В чем смысл такого деления?
Открытая система — это, допустим, наша планета Земля, которая все время получает солнечные лучи, благодаря им происходит фотосинтез, а излишек энергии выбрасывается в космос. Открытая система – это вид, который получает запас энергии в виде пищи, которую поглощают животные данного вида. Они эту пищу добывают, размножаются, дают потомство, умирают, отдают свое тело матушке-земле. Это открытая система, которая получает энергию извне, обновляется.