Шакал, между тем, продолжал:
— Девочка Вероника выросла и превратилась в красивую, умную, деловую женщину. Со временем она обзавелась собственной фирмой и преуспела в бизнесе. Однако за тридцать с лишним лет она ни разу не попыталась навести справки о своем сыне…
Пальцы Егора, сжимающие сигарету, слегка подрагивали.
— Она жива? — спросил он вдруг.
— Ты о Веронике? — Шакал усмехнулся. — Она была жива, — сказал он. — Час назад. Но сейчас ее нет.
— Нет?
Шакал усмехнулся и покачал головой:
— Нет. Ее застрелили. Она выходила из кафе, и какой-то ублюдок выстрелил ей прямо в лицо.
Окурок догорел до самого фильтра, но Егор этого не заметил. Он взглянул на Шакала исподлобья и тихо пробормотал:
— Эти серьги…
Шакал кивнул:
— Да.
Глаза Егора вспыхнули. Он издал горлом звук, похожий на стон, и пошел на Шакала. Шакал попятился, выхватил из кармана пистолет и направил его на Егора.
— Не так быстро! — нервно выкрикнул он.
Егор остановился. Посмотрел на пистолет, перевел взгляд на костлявое лицо Шакала и глухо спросил:
— Что тебе нужно?
Шакал сузил бесцветные глаза.
— Неправильный вопрос, — сказал он. — Правильней было бы спросить: зачем я это сделал.
— Зачем ты это сделал?
Шакал облизнул губы и быстро проговорил:
— Алексей Бакин. Игорь Бакин. Помнишь их?
— Бакины? — Егор наморщил лоб. — При чем здесь эти ублюдки?
Лицо Шакала дернулось, как от пощечины.
— Осторожнее, — прошипел он, как змея. — Осторожнее, парень. Ты говоришь о моих родных братьях.
Губы Кремнёва медленно раздвинулись в усмешку.
— Так ты тот самый брат, который работает в ФСБ?
— Работал, — поправил Шакал. — А потом ушел. Знаешь, почему?
Егор молчал.
— Я ушел, чтобы отомстить, — холодно проговорил Шакал. — Я разыскал твою мать и запугал ее. Час назад она перечислила на мой банковский счет миллион долларов. Знаешь, она сказала мне, что всю жизнь думала о тебе, но боялась с тобой встретиться. Представляешь? Эта дура боялась, что ты никогда не простишь ее! Рассказывая об этом, она плакала. А потом я убил ее. Выстрелил ей в лицо. Ты меня слушаешь?
Егор по-прежнему молчал. Шакал удовлетворенно улыбнулся.
— Ты молчишь, — констатировал он. — Но я искренне надеюсь, что сейчас ты переживаешь самые ужасные минуты в своей жизни. Сегодня ты мог бы обрести мать. Покончить с одиночеством. Стать таким, как все нормальные люди. Но теперь ничего этого не будет. НЕ БУДЕТ, СЛЫШИШЬ?! Единственное, что тебе осталось, это золотые сережки, которые я вырвал из ушей твоей матери. Наслаждайся!
Шакал швырнул окровавленные серьги Егору в лицо. Серьги ударились о его щеки, отлетели и упали на асфальт. Кремнёв не пошевелился.
— Ну вот, — с каким-то мучительным облегчением проговорил Шакал. — Теперь ты все знаешь. А сейчас я сделаю то, что должен был сделать еще год назад. Тебе будет о чем потолковать с моими братьями, когда ты попадешь в ад.
Шакал нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок, но выстрела нс последовало. «Чертова автоматика!» — успел подумать Шакал за мгновение до того, как кулак Кремнёва, описав дугу, врезался ему в челюсть.
Шакал упал, но пистолет не выронил. Егор прыгнул на него сверху, как коршун на цыпленка, но Шакал резко откатился в сторону, и Кремнёв, схватив руками пустоту, грохнулся на асфальт.
Шакал вскочил на ноги и снова нажал на спусковой крючок. И снова осечка.
Шакал матерно выругался, повернулся и побежал по аллее.
Егор поднялся на ноги и, пошатываясь, как пьяный, бросился за убийцей. Он словно обезумел, превратился в глухую и слепую ярость.
Отбежав метров на десять и остановившись возле пивного ларька, Шакал снова вскинул пистолет. Стоя к ларьку спиной, он не заметил, как из-за ларька вывернул человек. Увидев пистолет и бегущего по аллее Егора, человек крикнул, привлекая внимание Шакала, и побежал к нему.
Шакал, повинуясь импульсу, повернулся к незнакомцу и нажал на спусковой крючок. На этот раз осечки не было. Выстрел оглушительно рявкнул в безлюдном парке.
Незнакомец взмахнул руками и упал на аллею.
Шакал потерял всего пару секунд, но эта потеря оказалась невосполнимой. Егор одним прыжком преодолел несколько метров, отделяющих его от противника, вышиб пистолет, повалил Шакала на асфальт и сомкнул холодные пальцы не его жилистом горле.
Шакал забился на асфальте, как выброшенная на берег рыба. Он дергал головой, бил Егора руками, пинал его, но все было бесполезно. Вскоре тело Шакала выгнулось дугой, словно через него пропустили электрический заряд, он дернулся в последний раз и — обмяк.