– Да, – ответил Марк. – Ошибка выжившего.
– Вот именно. Иди. И не провоцируй их больше. Сейчас нам нужно, чтобы прошло как можно больше людей.
– Таков план?
Он имел в виду План.
Гуань Юй пожал плечами и сказал:
– Ну да, таков План. Восполняют потери в нижнем городе после пожара в ОКП.
– И много народа погибло?
– Не бери в голову, без тебя разберутся. Иди.
Марк зашёл в светлую аудиторию на полсотни персон, заполненную примерно на треть.
– Пожалуйста, садитесь, – включив микрофон, попросил он.
– Что теперь?
Говорила молодая красивая брюнетка с жутким шрамом на лбу, одетая, как и все остальные, в свободную тёмно-синюю пижаму. Нет, не просто красивая, подумал Марк. Пожалуй, выдающаяся. Она устроилась за одним из столов и закинула на него ноги. Боится и прячется за бравадой.
Зря.
Они сдали тесты, с ними провели первичный инструктаж, их вымыли, одели и накормили. Если они прошли до этого этапа, то бояться уже нечего. Позади остались все печали внешнего мира с его болезнями и дикими нравами. Но они не скоро это поймут и примут. Некоторое время они будут вести себя совсем как зверьки. Осознание придёт позже.
Или нет.
Марк знáком попросил подождать. Он всё молчал, собираясь с мыслями и позволяя людям утихнуть. От почти двух десятков сбитых с толку предместников его отделяет несколько метров густого воздуха. Он их не боялся. Он делал это трижды за последние пару дней. Но каждый раз было что-то новенькое. Иногда люди истерили, пытались причинить вред – как ему, так и себе, и окружающим, а иногда вели себя слишком замкнуто; поэтому для начала Марк задействовал железы, растворяющие в воздухе сигнальные вещества, способствующие доверительному общению.
– Добро пожаловать в Москву! – наконец сказал он и улыбнулся. – Меня зовут Марк Вернер. Я отвечу на ваши вопросы и буду руководить вашей адаптацией.
Кажется, им это понравилось. В неброской чёрно-зеленой форме Центра Адаптации он смотрелся совершенно неопасно. Все посты выглядели очень молодо, поэтому его относительно юный возраст не бросался в глаза.
Люди повернулись к Марку, кое-кто заулыбался в ответ, остальные хмурились, особенно мужчины, которые в зале были в меньшинстве. Они не были пьяны от его химии – юноша всего лишь сделал их иррациональный страх менее осязаемым.
– К первому вопросу, – он обратился к девушке со шрамом. – Сегодня мы проведём МРТ-интервью для вашей профориентации, после чего вы получите первичное назначение. Полгода вы будете жить в Центре Адаптации. Там вам дадут необходимые для жизни в городе знания и модификации организма.
– Что ещё за модификации? – насторожился самый старый из них.
Марк не смог навскидку определить его возраст. То ли шестьдесят, то ли семьдесят. Разве их вот так разберёшь?
– В первую очередь мы дадим вашим нервам связь с Квалиа.
– И сможете читать наши мысли?
Он пристально посмотрел в глаза вопрошающему и сказал:
– Ваши мысли я читаю и без этого, – мужчина, услышав это, фыркнул. – Вы боитесь, что, став частью сети, потеряете часть себя, – и вот его ухмылка сошла с лица. – Я наслышан, что это расхожий стереотип в предместьях, уж не знаю, откуда он взялся, но поверьте мне – я всю жизнь подключён, с самого рождения, и не растерял ни капли самости. Или кому-то из вас кажется, что я не личность?
Люди переглянулись, не зная, что ответить. Он что-то имеет в виду? Это тест? Ловушка?
– Мне так не кажется, – сказал крепкий молодой блондин, державшийся позади.
– Благодарю!
Старик снова взял слово:
– А если я передумаю? Могу я вернуться домой?
Умолк шёпот. Новички уставились на Марка в ожидании ответа на самый главный вопрос – мы рабы или мы свободны?
Марк не знал одного верного ответа. Но он знал регламент.
– Нет. Попав сюда, вы остаётесь здесь. Только параметристы, вахтовики, фуражиры и полевые инспектора могут покидать пределы города. Но на эти профессии нужно долго учиться. Вы все дали электронную присягу, разве это не так? – люди недовольно заёрзали. Почему-то предместники ненавидели любое упоминание о долге. Лично он не понимал их страха, но в силу профессии научился его идентифицировать. Он решил подсластить пилюлю. – Не стоит из-за этого так переживать. Большинство жителей Москвы никогда её не покидает, потому что здесь есть всё необходимое для долгой и счастливой жизни.
– Для долгой жизни пóстов! – сказал долговязый мужчина, вокруг которого сидела вся его семья – двое сыновей и молчаливая, напряжённо смотрящая по сторонам жена. – А как насчёт нас? И как насчёт тех, кто остался там? Мне всегда было интересно, почему вы нас… их игнорируете?