Капитана Ивабути в Гонолулу не волновали лишь гражданские. Погибнут ли они от голода, от пуль или от снарядов — что с того? А если бойцу захочется поразвлечься с девицей, прежде чем вернуться в бой — опять же, что с того?
Подобные крики узнаёшь сразу же. Они очень сильно отличаются от криков раненых: помимо боли, в них слышится ужас. Коммандер Гэнда выглядел напряжённым.
— Так воевать нельзя, — сказал он.
— Господин, но ведь именно тем же самым армия занималась в Нанкине[80], — заметил Фурусава. — Я тогда ещё не служил, но ветераны не раз об этом рассказывали.
Многие рассказывали об это с удовольствием. Этого он Гэнде говорить не стал.
— У американской пропаганды руки окажутся развязанными, — пояснил коммандер. — Великая азиатская сфера сопроцветания должна была защитить Азию от западного империализма? Кто теперь защитит её от японского империализма?
Он очень рисковал, говоря Фурусаве подобное. Если ефрейтор донесёт об этом кому-нибудь, вроде Ивабути… Но, опять же, что с того? Значит, Гэнда умрёт чуть раньше и, возможно, смерть его будет чуть болезненнее. Впрочем, учитывая причуды войны, всё это ещё не ясно. Никому из защищавшихся японцев смерти не избежать.
Американцы бросили вперёд пехоту. Им дали по носу и они отошли назад. Капитан Ивабути ликовал:
— Им против нас не выстоять! — вопил он. — Сунутся к нам ещё раз, мы их снова размажем!
Коммандер Гэнда выглядел не столь воодушевлённым.
— Они ещё не закончили, — сказал он. — В следующий раз они возьмут камень.
— Камень, господин?
Ефрейтор не уловил намёка.
— Увидишь.
Минут через пятнадцать Фурусава увидел. Американская артиллерия начала бить по передовым позициям японцев. Фурусава никогда прежде не слышал грохот такого количества орудий. У японцев столько пушек просто не было. Сжавшись в крошечный шар, он подумал, что наступил конец света.
Когда артобстрел стих, американцы снова пошли на штурм. Какое-то время Фурусава был слишком оглушён, чтобы стрелять, но по американцам открыли огонь пулемёты. Ефрейтор был удивлён, что пережил бомбёжку, но ещё больше он удивился, что её пережил и кто-то ещё. Американцы, наступавшие перед его окопом, отступили под автоматическим огнём, но, чуть дальше на севере, они прорвались.
— Что будем делать, господин? — спросил он у коммандера Гэнды. — Если они обойдут нас с фланга, то зажмут в кольцо.
— Хаи, — ответил тот.
Любой армейский офицер на его месте приказал бы стоять насмерть. Фурусава был в этом уверен, как в собственном имени. Мгновение спустя, Гэнда сказал:
— Отойдём. Вряд ли мы здесь чем-то можем помочь, так ведь?
— Мне тоже так кажется, — удивлённо ответил Фурусава.
Ещё больше его удивила улыбка Гэнды.
— Ну, ты в таких вещах лучше разбираешься.
Они отошли назад, пройдя через разбитое бомбёжкой пулемётное гнездо. Фурусава подумал, смогла бы армия сражаться лучше, если бы ей командовали люди, вроде Гэнды. Ответа, он боялся, ему не узнать.
XIV
«Мой ад везде и я навеки в нём[81]». Эти слова Кензо Такахаси вспомнил из уроков литературы. Кажется, Шекспир, но непохоже. Кто же, тогда? Он не помнил. Мисс Симпсон этого бы не одобрила. Если мисс Симпсон ещё жива, подумал Кензо, она, скорее всего, пытается выжить, как и он сам.
Ни он, ни Хироси не знали, куда подевался отец. Он ушёл в консульство и не вернулся. Они ходили его искать, но безуспешно. Кензо даже сходил в консульство. Когда он сказал часовым, чей он сын, его пустили внутрь, но и там никто ничего внятного сказать не мог. Начальства, судя по всему, там вообще не осталось. Парень гадал, куда подевались консул, советник и прочие большие шишки. Где бы они ни были, неужели они забрали отца с собой? В это Кензо верил с большим трудом.
Когда началось большое наступление, в их лагерь, где они с братом и отцом жили после того, как их дом был разрушен в ходе нападения японцев, угодил снаряд. Рядом располагались позиции японцев, поэтому Кензо понимал, почему американцы уделили внимание этому участку.
Они с братом выбрались оттуда живыми. Это могло сойти за чудо, если только бог не задумал что-нибудь ещё. Кензо видел много гадостей во время захвата Гонолулу японцами. Видал он вещи и похуже, когда американцы решили сдаться, лишь бы спасти гражданских. Японцам на гражданских было плевать. Они будут драться, пока будут патроны, затем они пустят в дело штыки.
80
Нанкинская резня — бойня которую устроили японские войска против китайского населения и военнопленных в городе Нанкин с середины декабря 1937 года по середину января 1938 года. По разным оценкам, в ходе этой бойни было уничтожено до 500 000 человек.
81
Цитата из пьесы Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» (пер. Н.Н. Амосовой).