Орсон Шарп сел раньше.
— Добрались, — сказал мормон.
Джо кивнул.
— И не поверишь сразу-то.
Ему было интересно, как Шарп переживал качку. Он, ведь, никогда, до приезда в Пенсаколу, не видел океан. Однако, судя по всему, Шарп справлялся.
— Как считаешь, когда мы отправимся на встречу с япошками? — спросил Орсон.
— Кто ж знает-то? Может, сам Рузвельту позвонишь? — поинтересовался в ответ Джо.
Его приятель рассмеялся.
— Думаю, скоро, — продолжал он. — В смысле, глянь, на чём и где мы летаем.
Настала очередь Шарпа кивать. Когда они только записывались в лётчики, «Хеллкэт» существовал лишь в виде чертежей. «Банкер Хилл» уже был заложен, но ещё недостроен. До нападения япошек на Гавайи, США не обращали особого внимания на войну.
— А на остальные авианосцы посмотри, — продолжал Джо и его товарищ вновь кивнул. Помимо «Банкер Хилла» и прочих авианосцев класса «Эссекс», здесь был отремонтированный «Хорнет», из Атлантики перегнали «Рейнджер», несколько лёгких авианосцев, построенных на базе крейсеров и множество авианосцев поддержки, построенных на базе транспортных судов. Оба этих класса могли перевозить гораздо меньшее количество самолётов. Авианосцы поддержки, имевшие двигатели от транспортников, могли идти не быстрее восьми узлов. Однако они могли подвезти поближе к врагу истребители, пикировщики и торпедоносцы, а это главное.
— Скоро, — пробормотал Шарп.
— Ага, — жадно произнёс Джо. — Скоро.
До войны Кензо Такахаси никогда не думал, что пойдёт на свидание с девушкой с мешком рыбы в руках. С цветами, да. С шоколадом, да. Но, со скумбрией? О скумбрии он и подумать не мог.
Шоколад исчез. Кензо сомневался, что он вообще остался на Оаху. Цветы можно нарвать даже сегодня. Гавайи даже как-то начали стыдиться богатства. В районе гавани гавайские женщины продолжали плести леи[59] и продавать их по четвертаку или за йену, но японские солдаты не так охотно их разбирали, как американские туристы.
Но цветы нельзя есть. Хотя в эти дни Кензо ни капли бы не удивился, если бы узнал, что кто-то проделал подобный опыт. Рыба представлялась ему более практичным подарком. Нёс он её в плотном холщовом мешке, дабы никто на неё не позарился, и не проломил ему голову ради собственного живота. Даже в районе, где жила Элси Сандберг подобное было вполне вероятно.
Машины, припаркованные около домов, стояли без колёс. Оккупационные власти их все конфисковали. Аккумуляторов на машинах тоже не было. Японцы изъяли и их. Впрочем, под закрытым капотом этого заметно не было.
Кензо постучал во входную дверь, и ему открыла мать Элси. Она улыбнулась.
— Здравствуй, Кен. Проходи, — сказала она.
— Благодарю, мэм, — ответил парень.
Как и всегда, в этом районе пришлось сменить имя. К западу от Нууану-авеню он был Кензо. Но эта часть города принадлежала хоули. Но он и не был против. По его мнению, американцу и имя нужно американское. Он протянул мешок.
— Я вам, вот, чего принёс.
Как и всегда, еда в подарок оказалась к месту.
— О, спасибо, Кен, — искренне сказала мать Элси. — Когда будешь уходить, забери спелые авокадо.
— Здорово, спасибо, — не менее искренне ответил Кензо.
Если бы он не был знаком с Сандбергами, то уже и забыл бы, что это такое — авокадо.
— Позволь угостить тебя лимонадом.
Миссис Сандберг оставалась верна своим привычкам гостеприимства. К тому же, кроме авокадо и лимонада, ничего предложить она не могла.
— Элси будет готова через минуту, — добавила она.
— Хорошо.
Лимонад — это здорово. Когда-нибудь, дверь ему откроет сама Элси и они сразу же уйдут. Кензо пожал плечами. Торопиться он не намерен. Сандберги двумя руками держались за благородство. Им держаться-то особо и не за что, особенно, когда японская администрация забрала себе всё, чем владел здешний правящий класс.
Когда он пил сладкий лимонад, в кухню вышла Элси. Она тоже держала в руке стакан. Их свидания всегда сопровождались этим ритуалом. Когда они допили, мать Элси проводила их до двери со словами:
— Хорошего вам дня.
— Спасибо, — ответила Элси.
Когда они вышли на улицу, она спросила:
— Ну, и куда пойдём?
— Я подумывал сходить в парк, — ответил Кензо. — Мы уже по два раза пересмотрели все фильмы на острове, а делать тут особо нефиг. Поболтаем… и всё такое.