Молчание, тяжелой тучей повисшее меж холмами, было сломлено. Глухо звякнула сталь, и землю потряс первый шаг, помноженный на мириад ног. Ратники Хель шагнули вперед, покрывая серой полосой зеленую ткань равнины. За первым ударом последовали второй, третий, четвертый. Серые фаланги с неумолимостью упавших на бумагу клякс пожирали пространство, разделяющее враждующие армии. Шева дернула Пауля за руку:
— Быстрее! Пойдем к Харальду!
Тот покачал головой:
— Я не могу. Мое место здесь.
— Что значит — здесь?
— Это мой полк, я должен сражаться здесь.
— Ты с ума сошел? Ни тебя, ни меня вообще не должно быть на этом поле! И самого поля не должно быть! И этого мира! Все это лишь прихоть Арктура! Неужели ты намерен плясать под его дудку?
— Я как все. Это мой мир, и я намерен разделить его судьбу.
— Дурак! — в отчаянии крикнула Шева.
В этот миг цверги, стоявшие справа, зашевелились.
— Осторожно! — завопил один из них.
В мерный рокот шагов врезались сухие резкие звуки. Десятки гигантских стрел и камней обрушились на фаланги мертвецов, даруя смерть по второму разу. Над самой головой Охотницы оглушительно свистнуло, огромная стрела черным вороном взвилась в небо и обрушилась на первые ряды врагов, образовав брешь, которая тут же заполнилась новыми воинами. Шева бросила взгляд на Пауля, надеясь, что тот передумал, но лицо юноши выражало непреклонность. Тогда Шева оставила его и бросилась туда, где должен был стоять Харальд.
Она бежала вдоль кажущегося бесконечным строя, где людей сменяли карлики и великаны, с которыми соседствовали облаченные в серебряные доспехи эйнхерии. Она бежала, подбадриваемая криками, ибо воины считали ее вестницей победы. Она бежала, подстегиваемая грохотом гигантских стрел и камней и мерными звуками поступи приближающейся фаланги воинов Хель. Она бежала, выкрикивая имя Харальда.
— Я здесь! — Сильные руки подхватили Шеву и втащили за стену щитов. И вовремя, потому что из-за спин мертвецов вылетела туча стрел и с хищным стуком обрушилась на ряды живых.
Харальд прикрыл Шеву собственным телом. Две стрелы ударили его в плечо и в бок, оставив вмятины на пластинах доспеха.
— Я искала тебя! — выдохнула Охотница.
— Вижу. — Рука Харальда нечаянно прижала мешок с котом. Баст взвыл дурным голосом, протестуя против столь бесцеремонного обращения. Харальд отдернул руку. — Что это?
— Кот! — засмеялась Шева. На душе у Охотницы было так легко, словно с нее свалился тяжелый камень.
— Я не подбрасывал тебе кота!
— Знаю. Ведь ты — не Арктур.
Шева заглянула в голубые глаза Харальда, словно желая найти там подтверждение. Харальд отвел взор:
— Не знаю.
— Что значит — не знаю?
— Не знаю, и все! Да и какое это имеет сейчас значение! Держись!!!
Фаланги мертвецов достигли своей цели и обрушились на врагов. Все потонуло в грохоте, рожденном соприкосновением металла. Мечи с лязгом сталкивались друг с другом, копья вонзались в навершия щитов, змеиные языки стрел искали бреши в броне. На землю пали сотни убитых, закричали раненые. Ряды живых подались назад, но сдержали удар. Могучие эйнхерии с безумным смехом лезли прямо на копья врагов — смерть не страшила их, ибо она даровала возвращение в Валгаллу. Етуны, со свистом раскручивая над собой дубины, бросали их вниз, скашивая сразу по десятку мертвецов. Рядом сражались цверги, полагавшиеся не столь на силу, сколь на ловкость. Они фехтовали с изощренностью завзятых рубак и использовали свой малый рост, поражая противника под щитом. Но яростнее всех бились люди, мечтавшие о славе и о ждущей их Валгалле. Впереди неистовствовали берсеркеры с пеной на окровавленных губах. Не отставали от них и прочие воины, чуть более осторожные, но не менее отважные. Серые тела мертвецов устлали изрытую тысячами ног землю, но натиск их не ослабевал. Их было неисчислимо много, и им было совершенно нечего терять, ибо ни к чему бояться смерти тому, кто уже мертв. Ударные отряды ратников Хель то там, то здесь вклинились в утратившие стройность ряды живых. Чудовищные змей и пес пробили гигантские бреши, разрывая строй обороняющихся на три неравные части.
Но все это мог оценить лишь Сурт, с наслаждением создателя взиравший на ужасающее полотно битвы. Сражавшимся, в их числе и Шеве, очутившейся в самой гуще схватки, было не до этого. Держа в одной руке щит одного из павших воинов, а в другой — меч Сурта, Охотница сражалась в одном ряду с Харальдом. Она отбивала выпады врагов, наносила ответные удары, не забывая при том об осторожности. Было бы глупо сложить голову в битве, разыгранной буйным воображением Арктура. Более чем глупо!