Волков вздохнул, извлек еще два приятно звякающих мешочка и аккуратно положил их на стол. Полицмейстер кивнул и, не пересчитывая, смахнул их в ящик стола. После этого высокие договаривающиеся стороны выпили, не чокаясь.
— Приятно было иметь с вами дело, — наклонил голову полицейский. — Рекомендую не оставлять свидетелей. Мы, конечно, не найдем живых, но мало ли…
— За что вы его так не любите? — полюбопытствовал Волков.
— Скупает краденое, контрабандистов финансирует… Много чего за ним есть, а взять не получается, потому как мэр у него едва не на жаловании. Ну а против мэра я… — Начальник полиции развел руками. — Недавно одного из моих ребят нашли в канале. Скорее всего, по приказу того самого Чендлера — парень вел за замком наблюдение. И доказать ничего не могу.
— Понятно, — кивнул Волков. — И за что же тогда гинеи, если у вас там личный интерес?
— Ну, а почему бы и не взять, раз предлагают?
— М-дя…
— Рекомендую взять с собой миссис Смит, для лигитимности, так сказать. Вы ведь на нее работаете?
— Разведка у вас внушает уважение.
— Кот предупрежден — тот вооружен. Не так ли?
— Вполне с вами согласен, — вновь кивнул Волков и вышел из кабинета.
* * *Потрепанная карета прогрохотала по мостовой и остановилась около конторы банка «Чендлер и К*». Был уже вечер, банк закрылся и лишь сам Чендлер и несколько доверенных клерков занимались счетами. Охранники ждали внизу, коротая время за игрой в кости. Карета не привлекла ничье внимание — мало ли кто ездит здесь и зачем останавливается? Может, пассажиру потребовалось справить малую нужду. А может, ха-ха, и большую. Людей в банке это волновало мало, в конце концов, двери были прочные, а охранники — опытные головорезы, вооруженные до зубов.
Тем не менее, по долгу службы один из охранников вышел посмотреть, что же, все-таки, происходит на улице. Картина, которую он увидел, встревожить его не могла, хотя и была она чуть необычной для этого места и этого времени.
Сначала из кареты вылезла миссис Смит — незадачливая клиентка банка, которую охране приказано было не пускать на порог. Ее сопровождал, как всегда, старый слуга, правивший лошадьми, а сейчас церемонно помогающий даме выйти из кареты. А вот дальше начались не совсем понятные вещи.
Из кареты легким, скользящим шагом вышла, не вылезла, а именно вышла, совсем молоденькая девушка, почти девочка, в изящном легком платье. По видимому, это была дочь миссис Смит. А за ней вылез мужчина огромного роста и с широченными плечами. Кто это, телохранитель или какой-нибудь родственник, было непонятно, но явно, что не простой слуга — слишком уж уверенно он держался.
Когда странная компания, почти неразличимая в сумерках и густом, как кисель, тумане, направилась в сторону банка, старший из охранников скомандовал шестерке:
— Предупреди хозяина. Бегом! — а сам остался смотреть дальше.
Между тем, приехавшие решительно направились к дверям банка с явным намерением попасть внутрь. Первой шла миссис Смит — быстро, широкими мужскими шагами, с высоко поднятой головой и гордо выпяченным подбородком. За ней шли ее дочь и слуга. Замыкал шествие тот самый непонятный верзила. Шел он неторопливо, но, благодаря длинным ногам, не отставал. Длинная шпага покачивалась у бедра и вид этого явно не декоративного оружия начальнику охраны не понравился.
— Эй, вы! Назад! — один из стражей, дежуривший у самого входа и изнывающий от скуки, решил показать служебное рвение, а заодно и развлечься.
Миссис Смит остановилась, пожала плечами и небрежно кивнула головой в его сторону. Все остановились и лишь замыкающий не замедлил шага. Совершенно спокойно и неторопливо он поднялся на крыльцо и направился к двери.
— Ты что, не слышал?
Охранник загородил дорогу. Вид он имел весьма внушительный, вот только незнакомцу было на это наплевать. Он лишь чуть шевельнул плечом — и охранника смахнуло с места, вмяло в стену. Движение нападающего не замедлилось и не ускорилось.
Охрана схватилась за оружие, но начальник удержал их жестом — ему вдруг захотелось посмотреть, что же будет дальше. В конце концов, двери банка были довольно-таки прочными, да вдобавок засов был отличной ковки. Было интересно, что же предпримет странный противник.
А того, что он сделал, не ожидал никто. Подойдя к двери, он остановился, внимательно посмотрел на нее и вдруг, как-то резко «хекнув», ударил ногой. Несокрушимая на первый взгляд дверь распахнулась настежь — засов, вырванный «с мясом», болтался на одном гвозде.
На сей раз начальник охраны не только не стал удерживать своих людей — он сам первым бросился наперехват чужакам. Почти мгновенно все пятеро (шестой лежал с помятым видом и неловко шарил вокруг себя руками, безуспешно пытаясь найти, обо что бы опереться) выстроились перед нападающим полукольцом и, повинуясь молчаливому приказу командира, один из них шагнул вперед и громко сказал:
— Назад. Оружие на пол.
* * *Когда перед Волковым как из под земли (это для других, конечно, сам он отлично разглядел, откуда и как они появились) выросла пятерка головорезов, адмирал даже улыбнулся про себя — все шло, как он и думал. Однако он весьма удивился тому, что вперед вышел не главный — уж его то Волков вычислил сразу. Впрочем, дела это не меняло — спокойно, механически выверенным движением Волков ткнул вышедшего вперед пальцем в глаз. Тот с воплем откинулся назад, инстинктивно понимая — это уже все, это необратимо… Остальные выхватили пистолеты и ножи, подались назад…
Никто из них, опытных, хватких головорезов, так и не успел пустить в ход свое оружие. Весь их опыт не мог подсказать, что их враг — человек иной эпохи, с иной подготовкой, а главное, с иным оружием. Стечкин с глушителем тихо рыкнул, и двадцать пуль отшвырнули трупы — а это были уже трупы — к стене. Кого-то забросило прямо в дверь, кто-то слетел с крыльца и изломанной куклой застыл в пожухлой траве… Схватка кончилась, не начавшись.
«Жизнь, как говорил классик, не проста — она еще проще», мрачно думал Волков, входя в здание банка. Он был недоволен собой — как это частенько бывало и раньше, на него навалилась обида. Обида на свой мир, свою судьбу, а главное, свою голову, привыкшую к простым решениям. Да, те, кто лежал сейчас перед банком (а может, и не лежал уже — расторопный Бертрам наверняка позаботился… нет, позаботится, пока еще затащить трупы в здание он не мог успеть чисто физически) наверняка много чего имели на своей совести. Но сейчас они честно попытались исполнить свой долг — и умерли. На памяти адмирала, несмотря на его короткую, в общем-то, жизнь, содержащей много и страшного, и интересного, слишком часто так же вот умирали люди. Умирали, идя в атаку и сидя в окопе, прошитые пулями и отравленные газами. Умирали, выполнив свой долг. Но ведь от этого не легче.
Но Волков был не только костоломом-недоучкой (а так и было, если вдуматься — он ведь стал тем, кем стал, уже в войну, а до того был сначала мирным врачом, а потом ничем не выделяющимся, наскоро обученным морпехом). Он теперь был еще и адмиралом, а значит, должен был уметь доводить до конца намеченное — вне зависимости от масштабов. Усилием воли подавив так некстати лезущие в голову мысли, контр-адмирал Волков решительно прошел в глубь помещения, выбил дверь и пошел наверх, в кабинет мистера Чендлера. Обе женщины поспешили следом.
Чендлер оказался почему-то как раз таким, каким его и представлял Волков — невысокий, полноватый. На голове круглая лысина, выразительный мясистый нос, плоские вытянутые вверх уши почти без мочек. Национальность, как говорится, налицо. Что ж, зато не жалко. Хотя, впрочем, излишней жалостливостью Волков не отличался никогда.
В кабинет он ввалился нагло — пинком распахнул дверь, выбив красивый узорчатый засов, тяжело протопал (благо ботинки позволяли при нужде производить максимум шума при минимуме усилий) к сидящему за огромным, великолепной работы столом Чендлеру, демонстративно игнорируя двух находившихся здесь же клерков, смахнул со стола кипу бумаг и огромную красивую чернильницу и, перегнувшись через стол, схватил Чендлера за грудки.