В феврале 1976 г. Ариас учреждает Смешанную комиссию, где министры правительства и руководство Национального движения должны обсуждать его скромные реформаторские планы, но на заседании кортесов, когда утверждают его переназначение премьером, произносит речь о том, что общая задача — хранить политическое наследие Франко, без ревизионизма адаптируя его к сегодняшнему дню. Он буквально чувствует себя представителем покойного вождя на земле. Рабочий кабинет Ариаса по-прежнему украшен огромным портретом Франко, рядом с которым вывешен вызывающе маленький портрет нового главы государства Хуана Карлоса.
Опасения сбываются: Франко продолжает править из гроба. Король и реформаторски настроенные представители режима живут под давлением растущих ожиданий граждан и чувствуют все больше вопросительных взглядов из-за рубежа: «Когда уже?» Министр иностранных дел Ареильса, функционер, проделавший путь из власти в оппозицию и обратно, объезжает европейские столицы и успокаивает общественность Запада: не переживайте, надо потерпеть, вы же не хотите, чтобы у нас было как в Португалии?
Глава 7
Свобода без гнева
Начало 1976 г. Год до падения режима Франко.
Вскоре после смерти Франко впервые на киноэкране в отечественном, испанском фильме появляется обнаженная женщина. Это актриса Мария Хосе Кантудо в картине Хорхе Грау «Дальняя комната». В феврале 1976 г. министерство информации и туризма разрешило показывать обнаженное тело, если это оправдано художественным замыслом. После такого послабления режиссерские замыслы множатся день ото дня. Известная каждому испанцу Марисоль, звездная девочка-вундеркинд 1960-х, актриса и певица, к этому времени уже подросла и тоже провожает покойного лидера, снявшись обнаженной для обложки журнала Entrevista («Интервью»).
На новых монетах еще чеканят франкистский герб, но профиль короля Хуана Карлоса уже повернут влево, в то время как профиль Франко смотрел вправо. Вот она, смена курса. И консерваторы, и демократы ловят малейшие признаки перемен вроде этого поворота профиля. Задача Хуана Карлоса — двигаться в сторону реформ так, чтобы не оттолкнуть консерваторов, не разочаровать оппозицию и не спровоцировать военных. Общество тоже хочет сочетать перемены и стабильность: людей пугает пример Португалии и память о гражданской войне.
Но «португализация» может произойти без спросу. В первой половине 1976 г. забастовочное движение в Испании достигает пика. Бастующие выдвигают экономические требования, но организаторы забастовок — независимые нелегальные профсоюзы, так что политический контекст налицо. Особенно чувствительны стачки на городском транспорте и железных дорогах, на почте, в строительстве и металлургии. В январе во время забастовки работников метро составы водят военнослужащие железнодорожных войск под охраной гражданской гвардии. Бастующие почту и железные дороги правительство мобилизует принудительно. В рядах режима все больше тех, кто понимает, что мобилизация и принуждение не спасут ситуацию, нужно выстраивать новые отношения с обществом. Реформаторски настроенные министры-апертуристы все чаще контактируют с представителями оппозиции, не ставя в известность главу правительства Ариаса.
В Каталонии, где региональная и национальная общность сильнее классовой и партийной, оппозиция уже едина и представлена «Каталонской ассамблеей». Здесь борьба за демократию и автономию — части одного процесса: автономия Каталонии возможна только при демократии в Испании. Об этом королю Хуану Карлосу во время его первого визита в Барселону говорит даже председатель официозного Совета Барселоны каталонец-фалангист Хуан Антонио Самаранч. Он же — назначенный Франко председатель Национального олимпийского комитета Испании, а в скором будущем первый посол Испании в СССР и председатель Международного олимпийского комитета, активный лоббист проведения Олимпиады-80 в Москве и противник ее бойкота. Франкист, каталонский националист и при этом друг советского народа — неординарное сочетание предикатов, которое как нельзя лучше характеризует переходный период, когда силы прошлого и будущего причудливо перемешаны в настоящем.
Посреди ответной речи Хуан Карлос переходит на каталанский. Впервые в новейшей истории Испании глава страны обращается к каталонцам на их языке. Собрание взрывается аплодисментами. Речь короля передают в прямом эфире, и многие каталонцы замирают в этот момент у экранов, изумленные и растроганные. Выездное заседание правительства тоже проходит в Барселоне. На нем учреждают комиссию, которая должна разработать особый правовой режим для каталонских провинций. С ходу предлагается писать имена в документах на каталанском.