19 ноября проходит поименное голосование. Председательствующий произносит имя депутата, а тот перед всеми — то есть королем, который за, правительством, журналистами, гражданами, европейскими политиками — говорит «да» или «нет». Осмеливаются сказать «нет» только самые упорные. Результат голосования: 425 за, 59 против, 13 воздержались. «Проект одобрен, сессия закрыта», — говорит спикер кортесов Торкуато Фернандес-Миранда.
Суарес закрывает глаза и устало откидывается на спинку депутатской скамьи. Через секунду он встает аплодировать вместе с большинством и принимать поздравления сторонников, которые, выходя из зала, жмут ему руку. Путь к демократизации Испании открыт, причем мирно, без революции, без всеобщей забастовки, без новой гражданской войны и даже без сдачи власти оппозиции. Впрочем, сохраняется риск, что взбунтуется армия. Тринадцать из голосовавших против — высокопоставленные военные.
Происходит то, что историк Пол Престон позже назовет коллективным политическим самоубийством кортесов, которое стало возможным благодаря привычке к послушанию, подкрепленной умело разбуженным чувством национальной гордости и заманчивыми обещаниями. Гордость и обещания сработали, потому что представителям поздней франкистской верхушки надоело быть изгоями в мировой и европейской элите. Они хотят, чтобы их Испания стала европейской страной не хуже других, и в этой будущей Испании король и Суарес обещают им не менее значимую роль, чем они играют в нынешней.
Лоялистам важно, что изменения не приводят к разрушению франкистской законности: тут и покойному вождю не в чем было бы их упрекнуть, он сам так поступал. Происходит то, чему учил юного Хуана Карлоса его наставник и главный автор законопроекта Торкуато Фернандес-Миранда: все законы режима могут быть изменены без разрушения действующего правового поля, так, что оно само изменится.
Вряд ли прокурадоры кортесов и руководство партии власти в подробностях представляют себе, что ждет их дальше. Некоторые позже будут считать себя обманутыми. Многие готовятся к будущему заранее: еще до принятия закона о реформе они спешно присоединяются к формирующимся «объединениям» и партиям. Но в одном, в главном Суарес их не обманывает: действующая авторитарная элита без всяких барьеров и преследований растворится в политической и деловой элите демократической Испании и составит вместе с бывшей оппозицией единый правящий класс. Произойдет не вычитание, а сложение истеблишмента — элиты режима и оппозиционных контр-элит.
На следующий день после исторического голосования — первая годовщина смерти Франко. Город обклеен его портретами, но первые полосы газет посвящены совсем не почившему лидеру. Diario 16 выходит с огромной передовицей «Прощай, диктатура!». Франко доживал последние годы в качестве уходящей натуры, он задержался, и видно, как страна торопится распрощаться с ним окончательно. Но не вся. Памятные мероприятия на площади Ориенте в годовщину кончины Франко сразу же превращаются в митинг против политической реформы. Собравшиеся выкрикивают оскорбления в адрес Суареса и призывают армию вмешаться и остановить предательство дела покойного вождя.
Глава 8
На перевале. Демонтаж
Конец 1976 г. — 1977 г. Падение режима Франко.
После голосования в кортесах объявлена дата референдума. Закон о реформе изменяет законы, одобренные на референдумах во времена Франко, значит, делать это следует голосованием всех граждан. Однако цель Суареса не только в том, чтобы уравновесить прошлые референдумы новыми. Законопроект Суареса, который сводит на нет диктатуру, поддержали авторитарные кортесы, но не демократическая оппозиция. В ее действиях кроме недоверия чувствуется ревность. Не власть, а оппозиция должна демонтировать диктатуру — в этом ее призвание, к этому она готовилась долгие десятилетия, ради этого дня жила, и вот переход наступает без ее решающего участия.
Противники режима переживают зря. Без давления оппозиции, независимых профсоюзов с их забастовками, уличных демонстраций с требованием амнистии и свободы, господствующего среди граждан нежелания продолжать франкизм после Франко, без готовности оппозиционеров и верхушки вести переговоры реформа Суареса, короля и Фернандес-Миранды могла бы увязнуть и истлеть как вечный проект. Но теперь, когда ставший монархистом фалангист Суарес провел закон о реформе при поддержке законодателей диктатуры и в ее правовом поле, оппозиция ревнует свободу к представителям власти.