Прошло полгода с того момента, как Каррильо в парике впервые почти за 40 лет въехал в Испанию и с трудом ее узнал. С тех пор он не только подпольно живет в Мадриде, но и регулярно ездит во Францию — все так же по подложным документам. Он официально обратился за испанским паспортом к послу Испании в Париже — посла сняли с должности за личную встречу с Каррильо, а паспорт не дали. Зато осенью, после летнего открытого пленума в Риме, компартия делает еще один шаг к выходу из подполья: начинает раздавать в Испании членские билеты. Ни участников пленума, ни обладателей свеженапечатанных красных книжечек не арестовывают.
После этого Каррильо делает еще один жест принуждения к легализации, ставя режим перед свершившимся фактом. На пятый день после судьбоносного голосования в кортесах и за три недели до референдума о политической реформе на французском и шведском телевидении появляются репортажи, в которых лидер коммунистов Сантьяго Каррильо свободно разъезжает на автомобиле по Мадриду. Власти обязаны его арестовать, но не хотят, поэтому уверяют, что на самом деле Каррильо в Мадриде нет.
Между тем коммунисты не ограничиваются раздачей партбилетов, они ставят на улицах и в общественных местах прилавки со своими книгами и газетами, многие местные комитеты собираются, почти не скрываясь. Коммунисты стараются заставить правительство сделать выбор: легализуйте нас или признайте перед всем миром, что демократия, о которой вы говорите, неполная, ущербная. Ведь компартии есть во всех странах Западной Европы, а в Испании это еще и главная оппозиционная сила. Какая демократия без главной оппозиции?
Одновременно Каррильо, подобно социалисту Суаресу, беспощадно бьет по тем однопартийцам, которые рвутся первым делом восстановить справедливость, попранную победителями республики. На тайном собрании руководства КПИ, проходящем на старой мельнице, переделанной в то, что позже назовут лофтом, он сообщает изумленным соратникам: цель компартии — не разрушить систему, а ехать вместе со всеми в поезде политической реформы — по билету, а не зайцем.
10 декабря, за пять дней до референдума, компартия созывает 70 испанских и иностранных журналистов. Их разными маршрутами свозят в один и тот же дом в центре Мадрида. Там их изумленным взорам предстает сам нелегальный глава запрещенной компартии Сантьяго Каррильо, который устраивает свою первую мадридскую пресс-конференцию. На ней Каррильо не грозит революцией, а обещает в случае, если компартию легализуют и допустят к выборам, помочь правительству заключить новый социальный контракт с независимыми профсоюзами. Это самый смелый шаг Каррильо в его стратегии fait accompli — постановки правительства перед свершившимися фактами. Теперь правительство не может отрицать, что оппозиционер-нелегал находится в Мадриде, и должно либо арестовать его, либо смириться с его пребыванием в стране, то есть де-факто легализовать.
Министр госуправления и внутренних дел, номенклатурный реформатор Мартин Вилья обязан задержать Каррильо, который дважды нарушил закон: как частное лицо, нелегально пересек границу по фальшивому паспорту и, не скрываясь, прямо из столицы руководит политической деятельностью запрещенной партии. Сантьяго Каррильо рискует еще и потому, что больше не уверен в солидарности других оппозиционных сил. Чем ближе к выборам, тем больше каждый сам за себя. Остальные партии проявляют все меньше готовности отказаться от участия в выборах, если на них не допустят коммунистов, значит, надо добиваться легализации своими силами.
Арестуют Сантьяго Каррильо только 22 декабря, через неделю после референдума. До этого власти делают вид, что не могут его найти. Таким образом, к моменту голосования у всех складывается впечатление, что лидер самой ненавидимой прежним режимом оппозиционной партии может выступать в столице, и ему за это ничего не будет.
За четыре дня до референдума и на следующий день после дерзкой пресс-конференции Каррильо боевики из крайне левой организации GRAPO похищают председателя Государственного совета, члена Совета королевства аристократа Антонио Марию де Ориола-и-Уркихо, одного из лидеров самой консервативной части франкистского истеблишмента. Ориол восемь лет был министром юстиции в поздние годы Франко и помогал лидеру экономических реформ Лопесу Родо продвигать Хуана Карлоса в преемники. В обмен на освобождение Уркихо GRAPO требует выпустить из тюрем 15 боевиков — ультралевых и басков.