Теперь, когда открыта прямая дорога к первым за 40 лет всеобщим выборам, Суаресу удается расколоть оппозицию. В сентябре 1976 г. лидер социалистов Фелипе Гонсалес твердо отстаивает легализацию коммунистов, а в ноябре уже сомневается, что это требование реалистично. На изматывающем заседании оппозиционного «Комитета девяти» он говорит, что не намерен бойкотировать выборы, даже если коммунистов к ним не допустят. Другие партии тоже опасаются упустить свой шанс, защищая коммунистов.
У Каррильо после того, как он лишился единодушной поддержки оппозиции, остается один путь: вступить в прямые переговоры с Суаресом и убедить его легализовать компартию. Суарес, как ни странно, хотел бы того же. Он не желает оставлять самую большую и хорошо организованную оппозиционную партию в подполье, откуда она будет выводить людей на улицы, устраивать забастовки, подрывать гражданское спокойствие, но главное, самим фактом своего нелегального существования бросать тень на весь процесс перехода от диктатуры к парламентской монархии, служить ему живым укором.
Как пишет в «Анатомии момента» Хавьер Серкас, у Суареса есть власть, у Каррильо — легитимность, и они нужны друг другу. И Хуан Карлос, и Суарес уверены, что легализация компартии — меньшее из зол. Только так Хуан Карлос может исполнить свое желание стать «королем всех испанцев». Только так Адольфо Суарес может возглавить полноценный и всеми без исключения признанный переход страны к демократии. В этом их поддерживает Европа. У не допущенных к выборам коммунистов появится повод утверждать, что они представляют большинство трудящихся, в то время как португальские и греческие выборы косвенно свидетельствуют, что это вряд ли так. Посол Франции в Мадриде советует обоим обратить внимание на Португалию. Там коммунисты тоже пытались говорить от имени всего народа, но на выборах не дотянули и до 15% голосов, и это после революции.
Король и премьер готовы выполнить требования Каррильо, в обмен получая от него уступки, а Каррильо согласен пойти навстречу им, принуждая к легализации его партии. У него в активе два инструмента: делегитимация политической реформы и дестабилизация жизни в стране, прежде всего экономики, при помощи забастовок. Каррильо готов признать демократизацию в действующем правовом поле режима в обмен на допуск к выборам вместе со всеми. Этот обмен кажется генсеку коммунистов выгодным: компартия — самая последовательная, самая гонимая и поэтому самая авторитетная оппозиционная сила и при этом самая многочисленная: по числу членов она превосходит правящую партию, и это находясь в подполье, а что будет на воле?
Мысли Суареса — отражение желаний Каррильо, но Суарес рассуждает точнее. Он понимает, что сторонники компартии многочисленны. Их может не хватить, чтобы получить власть на выборах, но достаточно для того, чтобы подорвать легитимность голосования. Число тех, кто будет недоволен отсутствием коммунистов в бюллетене, намного превышает количество тех, кто готов за них проголосовать. А ведь он хочет, чтобы контролируемый переход к демократии выглядел как общенациональный консенсус. И он понимает, что коммунисты могут дестабилизировать возрожденную демократию забастовками.
Переговоры через посредников исчерпали себя. 27 февраля 1977 г. премьер и генсек тайно встречаются в загородном доме Хосе Марии Армеро, писателя и главы информационного агентства Europa Press, основанного членами «Опус Деи».
О будущей встрече знает всего несколько человек в ближнем кругу премьера и короля, и большинство из них против. Против единственный политический тяжеловес в правительстве Суареса вице-премьер Альфонсо Осорио, против глава кортесов, автор текста закона о политической реформе Торкуато Фернандес-Миранда, против секретарь королевской администрации генерал Альфонсо Армада, бывший учитель Хуана Карлоса, как и Миранда. Все они считают, что можно обойтись без легализации коммунистов и без рискованной встречи. Утечка информации о ней, в том числе от коммунистов, которые любят ставить всех перед свершившимся фактом, может обернуться грандиозным публичным скандалом, вмешательством армии, срывом всей реформы. Зато встречу поддерживает король Хуан Карлос. И она происходит.
Разговор длится семь часов, пепельницы не успевают очищать от окурков. Сперва Суарес предлагает членам компартии участвовать в выборах в качестве независимых кандидатов, а потом, после выборов и будущей легализации, они смогут сформировать фракцию в парламенте. Каррильо отказывается, но во время разговора приходит к выводу, что Суарес действительно хочет демократии, а не косметического ремонта диктатуры.