Каррильо торопится показать, что выполняет свою часть сделки с Суаресом. Коммунистический пленум после яростных споров, но почти единодушно принимает заявление о том, что партия признает заново учрежденную испанскую монархию, монархический государственный флаг и территориальную целостность Испании. Перед изумленными журналистами члены ЦК КПИ вешают рядом с небольшим красным флагом огромный красно-желтый монархический флаг Испании. Этот флаг Франко поднял в 1936 г., против него коммунисты сражались в гражданскую войну, но теперь они признают национальным флагом его, а не республиканский сиренево-желто-красный триколор.
Участники пленума признают главой государства короля Хуана Карлоса, посаженного на престол по воле Франко. Наконец, коммунисты, которые в давние времена республики готовы были в изгнании и в подполье обсуждать самостоятельность Каталонии и Страны Басков или туманную Иберийскую федерацию с участием всех народов полуострова, включая Португалию, теперь признают единую Испанию в нынешних границах, хотя и не отказываются от идеи региональных и культурных автономий. Испанские коммунисты теперь не безродные интернационалисты, пляшущие под иностранную дудку, а патриоты родины и даже подданные короля.
Так главная оппозиционная партия соглашается с тем, что у нее с властью есть общие ценности — не только общечеловеческие, клясться в верности которым легко, а вполне национальные: государственные символы и строй, суверенитет и территориальная целостность. Без этого минимального общего набора невозможно заниматься политикой — той самой конкуренцией идей на выборах, о стремлении Суареса к которой говорил Каррильо, — можно только вести страну к очередному гражданскому конфликту. Два полюса давней гражданской войны сближаются, уступив друг другу: Суарес движется к системе, похожей на уничтоженную диктатурой республику. Но эта республика будет существовать в новой, монархической оболочке, созданной представителями действующего режима, и руководят восстановлением республики наследники тех, кто ее уничтожил.
На следующий день, как всегда в четверг, заседает кабинет министров. Среди участников — новый министр флота. Именно на этом заседании правительство назначает выборы на 15 июня. Это первые всеобщие, свободные и прямые выборы настоящего парламента больше чем за 40 лет.
Глава 9
Неофиты демократии
1977 г. Год падения режима, становление демократии.
Оппозиция легализована, силовики оскорблены, первые свободные выборы за 40 лет назначены на июнь. В апреле и мае на родину возвращаются самые непримиримые испанские политэмигранты. Из Москвы прилетает легенда мирового коммунистического движения Долорес Ибаррури. Она по-прежнему произносит грозовые огненные речи, но давно утратила в партии реальную власть. Среди вернувшихся — один из крупнейших современных поэтов Рафаэль Альберти, тоже испанский коммунист, писательница Мария Тереса Леон, феминистка Виктория Кент и другие прославленные республиканцы. Рафаэль Альберти участвует в выборах как кандидат компартии от родного города Кадис.
14 мая 1977 г. после десятилетий изгнания официально перебирается из Португалии в Испанию дон Хуан де Бурбон, граф Барселонский, отец нынешнего короля. Согласно династическому праву он — глава правящей династии и первый претендент на испанский трон, еще недавно фаворит испанских оппозиционеров, которые противопоставляли его «франкистскому принцу» Хуану Карлосу.
После смерти Франко дон Хуан начал вновь бывать в стране, но формально оставался эмигрантом при правящем сыне. У Хуана Карлоса была власть, у дона Хуана — легитимность, и отец тщательно выбирал момент, когда поделиться ей с сыном. По просьбе Хуана Карлоса и влиятельных монархистов дон Хуан не стал раскалывать монархический сектор режима и не объявил себя королем, но выпустил декларацию, в которой уклонился от признания королевского статуса Хуана Карлоса. Он обусловил будущее признание ощутимым прогрессом в восстановлении демократии. Теперь ему кажется, что достаточный прогресс достигнут, и дон Хуан во время скромной официальной церемонии в королевском дворце отрекается от всех династических прав в пользу сына и признает его главой династии испанских Бурбонов. Не только Каррильо, но и король окончательно легализован.
Председатель кортесов Торкуато Фернандес-Миранда, учитель и ближайший советчик короля, автор закона о политической реформе, не одобрял встречи премьер-министра Суареса с Каррильо и легализацию коммунистов и теперь, в мае, подает в отставку. Королю не удается его переубедить. Дело не только в коммунистах, но и в том, что Миранда потерял вес внутри властной конструкции. Прежде все важные решения король, Суарес и Миранда принимали втроем. Суарес был назначенцем короля, утвержденным кортесами Миранды, но после референдума о политической реформе у Суареса появился новый источник легитимности — прямая поддержка граждан.