На рубеже 1950-х и 1960-х университеты были слишком пропитаны протестными настроениями, а в 1962 г. Хуан Карлос стал к тому же семейным человеком и не мог жить студенческой жизнью в кампусе, как во время военной учебы. Гражданское университетское образование строилось по той же схеме, что и военное: два года изучения экономики, политики и права и сокращенные курсы агрономии, горного и инженерного дела. Военное образование было ценно и тем, что выпускник давал присягу государству и его лидеру, отдавая себя в распоряжение действующего режима.
Преподавателей на всех этапах отбирали не из числа невежественных фанатиков или крикливых идеологов. Это были люди, лояльные режиму, но рационально мыслящие, с бесспорными профессиональными компетенциями. За программу университетского образования Хуана Карлоса отвечал Торкуато Фернандес-Миранда, невысокий человек с аккуратными усиками, высоким лбом, большими ушами и коротким подбородком, знаток государственного права, недавний ректор университета в Овьедо, а ныне функционер министерства образования.
Миранда был одним из видных интеллектуалов режима. Во время гражданской войны он, как и многие другие, добровольцем присоединился к армии Франко — не потому, что увлекался фашизмом, а поскольку был ревностным католиком и жалел церковь, которую безжалостно разоряли республиканцы. Миранда оказал огромное влияние на Хуана Карлоса и учил его теории государства и права совсем не как будущего диктатора. Он же приучал своего воспитанника к мысли, что во всех законах франкистской Испании имеются пункты, которые позволяют принимать поправки, и таким образом можно изменять законы, не нарушая их.
Другим влиятельным педагогом Хуана Карлоса был Лауреано Лопес Родо, технократ из «Опус Деи», один из инициаторов экономических реформ и правая рука Карреро Бланко в правительстве. По настоянию Лопеса Родо принц три раза в неделю в течение трех лет практиковался в разных отделах министерства финансов. Карреро Бланко и Лопес Родо лоббировали интересы Хуана Карлоса в разных элитных группах, преодолевали сопротивление фаланги, приучали Франко к мысли, что Хуан Карлос — лучший из возможных кандидатов в преемники. Между собой они называли это «операция "Принц"».
Франко и сам не был против кандидатуры Хуана Карлоса. Национальный лидер не имел сыновей, в долгом католическом браке по любви с астурийской аристократкой Кармен Поло родилась единственная дочь Кармен Франко, и он со временем начал испытывать к Хуану Карлосу что-то вроде отеческой привязанности, а принц относился к нему с почти сыновним почтением. К политической конкуренции между Франко и доном Хуаном это добавило семейную — подобие соперничества двух государственных мужей за роль идеального отца.
Натянутыми становились и отношения отца с сыном. Дон Хуан все больше подозревал, что Хуан Карлос примет от Франко власть в обход его собственных династических прав, хотя до конца не верил в такое предательство со стороны сына. Вдобавок дон Хуан надеялся, что властолюбивый Франко умрет, не назвав преемника, и тогда монархисты в рядах режима призовут его возглавить страну в трудное переходное время, а международное сообщество их поддержит. Противники Хуана Карлоса в окружении Франко, наоборот, подозревали юного принца в том, что, получив власть, он немедленно передаст ее отцу.
Несмотря на окрепшую привязанность к Хуану Карлосу, Франко действовал по отношению к нему и его семье так же, как поступал с фракциями собственного режима: искал противовес. И нашел его среди ближайших родственников Хуана Карлоса и дона Хуана. У дона Хуана был старший брат, глухонемой Хайме, который по просьбе их отца, бежавшего от республики короля Испании Альфонсо XIII, отрекся от своих прав на престол. В результате интриг Франко он отозвал свое отречение. Сын Хайме Альфонсо де Бурбон-и-Дампьер, ровесник Хуана Карлоса, и вовсе был энергичен и вполне здоров и тоже приехал в Испанию получать образование под надзором аппаратчиков режима.
Теперь в распоряжении Франко были старшие и младшие «высочества» из семей двух потомков последнего испанского короля, не считая карлистских претендентов, с которыми тоже велась политическая игра. Хуан Карлос оставался основным кандидатом в преемники, но рядом был конкурент, который мог занять его место и обрастал собственной группой поддержки.