Не только назначение преемника свидетельствовало о том, что Франко смирился с положением стареющего, уходящего правителя, но и усиление политической роли его семьи. Пока он был здоров и полон сил, он успешно держал семью вне политики — во всяком случае после того, как в период становления режима изгнал из власти своего не в меру амбициозного свояка Серрано Суньера.
В поздние годы диктатуры ситуация изменилась. Слабеющий Франко все больше времени проводил в своем дворце Эль-Пардо и в летних резиденциях, все сильнее на него влияли постоянные обитатели дворца — его жена, религиозная и консервативная Кармен Поло, их дочь Кармен Франко, муж дочери Кристобаль Мартинес-Бордиу, маркиз де Вильяверде (светский плейбой и кардиохирург, сделавший первую в Испании пересадку сердца, — как напоминали многие, не слишком успешную: пациент прожил с пересаженным сердцем сутки) и личный врач Франко Висенте Хиль.
Семья не любила Хуана Карлоса, чужака, с которым Франко вел себя как с родным, и противостояла главным лоббистам принца — технократам и Карреро Бланко, зато сблизилась с ультраконсервативными политиками «бункера». В поздние годы жизни Франко его семья превратилась в одну из влиятельных группировок режима. Важным инструментом влияния стали регулярные чаепития, которые Кармен Поло устраивала во дворце Эль-Пардо для жен высоких сановников. На этих чаепитиях обсуждались политические и кадровые вопросы.
В 1972 г. произошло важное для реакционной фракции режима политическое событие: семьи Бурбонов и Франко породнились. Внучка Франко Кармен вышла замуж за двоюродного брата Хуана Карлоса — Альфонсо де Бурбона-и-Дампьера. Этот убежденный франкист и сторонник диктатуры устраивал реакционную часть режима гораздо больше Хуана Карлоса. Решение о преемнике Франко принял совсем недавно, и после свадьбы у консерваторов появилась надежда это решение изменить и направить транзит власти по новой династической линии. Ведь помимо идейной близости Альфонсо к ним речь шла о превращении династии испанских Бурбонов в династию Бурбонов–Франко, а это была бы намного более тесная связь будущей монархии и нынешнего режима. Члены семьи Франко разделяли эти надежды, и прежде всего сама его супруга Мария дель Кармен Поло: конечно же, она хотела видеть внучку королевой Испании, а зятя — наследником Франко и королем.
Ни тем, ни другим не удавалось переубедить каудильо поменять решение о преемнике, но они не опускали рук. Франко был поразительно равнодушен к идее основать собственную королевскую династию. Похоже, он считал, что неудачное правление потомков может навредить его историческому наследию, а удачное — затмить его, в то время как великий Франко в истории должен остаться один. Тем не менее на проходящих во дворце мероприятиях донья Кармен Поло стала, к недовольству Франко, оказывать собственной внучке королевские почести, демонстративно приседать перед ней в книксене и побуждать к этому других дам и прилюдно, в нарушение протокола, называла ее мужа принцем (с особенным удовольствием — в присутствии законного теперь «принца Испании» Хуана Карлоса).
Чтобы не провоцировать трения между Франко и членами его семьи, глухонемой Хайме, отец Альфонсо и дядя Хуана Карлоса, вновь отрекся от династических прав. Однако взлет Альфонсо, который теперь был не только испанским Бурбоном, но и членом семьи национального лидера, заставил Хуана Карлоса чаще появляться на официальных мероприятиях в качестве преемника и совершать больше поездок по стране и за рубеж, на которые сам Франко не был способен из-за возраста и политической изоляции. Но и Альфонсо де Бурбон-и-Дампьер развернул бурную представительскую деятельность и поступил на государственную службу: отправился послом Испании в Швецию и прослужил там четыре года.
Семья Франко и консерваторы, используя связи на местах и в фаланге, делали все, чтобы Хуана Карлоса принимали в поездках по Испании как можно скромнее, а Альфонсо — как можно торжественнее. Хуан Карлос даже после официального объявления его преемником жил в атмосфере интриг и заговоров, словно какой-нибудь средневековый принц, и вынужден был скрывать свои мысли и действовать предельно осторожно. О его контактах и даже звонках спецслужбы докладывали Франко, а агенты семьи в их рядах — семье.
Вопрос о преемнике, три десятилетия мучивший политический класс Испании, был решен. Как и опасался Франко, решение удовлетворило не всех его сторонников, не говоря об оппозиции. Для нее Хуан Карлос оставался марионеткой Франко, ведь он с детских лет воспитывался в ближнем кругу диктатора с единственной целью — помочь каудильо править из могилы.