Ассамблея ДВС упраздняет Государственный совет и Совет национального спасения и создает Революционный совет Португалии из 24 офицеров, наделенный законодательными полномочиями. Революционный совет запрещает еще три консервативные партии и принимает присягу очередного, четвертого за год, временного правительства. Лидеры четырех крупнейших прогрессивных партий, Социалистической, Коммунистической, Народно-демократической и Португальского демократического движения, приглашены в него министрами без портфелей.
Сентябрьская и особенно мартовская неудача Спинолы означают крах попыток либерально настроенной части элиты удержать революцию в рамках буржуазной демократии и капиталистической экономики.
Правительство представляет план мирного перехода к социализму. В нем предусмотрены выкуп государством 51% акций большинства добывающих отраслей, создание госкомпаний в стратегических сферах экономики, запрет иностранных инвестиций в оборону и СМИ, аграрная реформа. Новая власть пытается сочетать освобождение трудящихся и рынка: отменен салазаровский промышленный кодекс, который требовал разрешения властей для создания частных предприятий. Но социалистических начинаний больше. Государство берет под контроль предприятия, собственники которых после революции покинули страну. Но даже компании, оставшиеся частными, вынуждены работать в новых условиях революционного самоуправления трудящихся, а собрания работников получают право оспаривать увольнения.
На заводах, стройках, транспортных предприятиях, в учебных заведениях, офисах и в деревнях множатся комитеты и комиссии. Они обеспечивают рабочий и крестьянский контроль за производством, прибылью и зарплатами, закупками и продажами, наймом работников и увольнением, организовывают выход рабочих на митинги в поддержку революции. Комиссии жильцов в городах и селах следят за порядком, а заодно борются с вредными слухами. Представители трудящихся не останавливаются перед нарушением закона — например, удерживают собственников и управляющих на предприятиях, пока не добьются нужного решения.
За причастность к сентябрьским событиям арестованы не только правые политики, но и бизнесмены. Один из них — Жорже Бриту, глава и крупнейший акционер «Межконтинентального португальского банка». Его обвиняют в том, что банк финансировал выступление «молчаливого большинства» и вывел за границу крупные средства. Члены совета директоров туристического гиганта Torralta оказались в камере предварительного заключения за «спекуляции валютой» и за то, что менеджеры в отделениях компании в разных странах якобы отговаривают туристов ехать в нестабильную Португалию. Сотрудники Torralta считали, что обязаны предупредить клиентов о новой реальности: представители народа берут под контроль не только предприятия, но и гостиницы и курортные объекты, которые теперь тоже народные, а не для богатеньких иностранцев, а революционная власть принимает «План политических действий», который одобряет это, говоря ленинскими словами, революционное творчество масс.
После мартовских событий в тюрьмы отправлено еще около сотни человек, половина из которых — гражданские лица, не участвовавшие в путче. Среди них выделяются банкиры. Их обвиняют в саботаже, выводе денег за рубеж и финансировании запрещенных партий. «Их единственное преступление в том, что они капиталисты», — негодует западная пресса. «Конечно, банкиры не очень рады коммунистам. Но португальский народ не был рад банкирам», — отвечает в интервью британскому корреспонденту генсек компартии Алвару Куньял. Компартия здесь скорее торжествующий наблюдатель, чем творец реформ, но настоящие творцы вдохновлены ее лозунгами.
Аресты, вместо того чтобы навести страх на бизнесменов и принудить их к лояльности, ускоряют утечку капиталов и мозгов. Страну покидает олигарх Антониу Шампалимо, глава крупнейшего многоотраслевого холдинга Португалии, владелец седьмого по размеру состояния в Европе. Шампалимо дружен с генералом Спинолой и помогает его «Демократическому движению за освобождение Португалии». Уезжают десятки других крупных собственников и топ-менеджеров. Все они сделали состояния и карьеры при диктатуре, большинство готовы работать и при демократии, но не при социализме.
У революционных капитанов складывается впечатление, что бизнес им враждебен. Самые идейные считают, что крупная частная и иностранная собственность вообще несовместима с революционной программой «Движения вооруженных сил». Через день после мартовского путча Революционный совет издает декрет о национализации 14 крупнейших частных банков. На стенах и дверях банковских отделений активисты размашисто пишут краской «Банк народа».