Известие о национализации вызывает панику у вкладчиков. У отделений банков выстраиваются очереди. Все скорее удивлены, когда банки открываются и работают как обычно. Но это обманчивая обыденность: один за другим западные банки прекращают операции с национализированными португальскими банками до прояснения обстановки.
После банков национализированы страховые компании, предприятия электроэнергетики, нефтепереработки, металлургии, железные дороги, авиакомпания TAP, две крупнейшие судоходные компании, цементная, целлюлозная и даже табачная промышленность. Проще перечислить отрасли, которые остаются в частных руках.
Отъезд бизнесменов и менеджеров обезглавил экономику. Зато у эмигрантов проще отобрать собственность. Этим занимается не только государство, но и рабочие активисты снизу. На национализированном металлургическом заводе «Алверке» советские журналисты обнаруживают родное до слез объявление профкома: «Просьба подготовиться к собранию "Роль тяжелого машиностроения в португальской революции"». Комитет рабочих «Алверке» проверяет бухгалтерскую отчетность, расход материалов и электроэнергии, устанавливает нормы выработки, добивается увольнения членов руководства, «связанных с фашистами».
Девятьсот рабочих автосборочного завода «Энтрепошту» теперь подчиняются рабочей комиссии из 12 человек. Комиссия собирается за час-полтора «до заводского гудка» и решает вопросы, чем занять рабочих в условиях сбоя поставок, где найти деньги на покупку комплектующих и на зарплаты. Завод собирал дорогие японские «Датсуны», собственники отказались перейти по требованию профкома на выпуск более дешевых машин, начали сворачивать производство и увольнять рабочих. Банки отказывают в кредитах, заводы — в деталях, инженеров переманивают предприятия авторитарной, но стабильной Бразилии. Рабочие прогнали администрацию и взяли дело в свои руки: ремонтируют грузовики, выпускают газовые плиты, собирают автоприцепы, налаживают связи с кооперативами в деревне и пытаются делать для них сельхозтехнику — практически вручную, от заказа к заказу.
На португальских предприятиях появляется термин «битва за производство». В любой битве есть враги и союзники. Враги — это бывшие собственники и иностранные инвесторы, которые не верят в рабочее самоуправление, банки, которые не дают кредиты, бездушные бюрократы-саботажники, все еще не изгнанные из власти. Союзники — новые друзья из соцлагеря, которые приходят на помощь. Гигантские верфи Setenave поставлены под государственный контроль. Их владелец, португальский олигарх Жоржи ди Мелу, бежал из страны. В мировом судостроении кризис, а старые заказчики обходят революционную верфь стороной. И тут на помощь приходит Польская народная республика. Вторая по размеру страна СЭВ и Варшавского договора размещает на верфи несколько крупных заказов.
Владелец рыбоконсервного предприятия в городе Портиман на юге страны уехал весной 1975 г. На нем висят кредиты, банки не дают новых, прежние западные покупатели не возобновляют договоров, производство работает три-четыре дня в неделю, и то до обеда. Но рабочие не допустили закрытия завода. Они находят новых покупателей консервированных сардин в соцстранах — Болгарии и Чехословакии. Теперь завод нанимает новых работников, повышает зарплаты, субсидирует обеды трудящихся в столовой и строит детский сад.
Таких примеров десятки. Но все они не могут спасти португальскую экономику, которая является частью мирового капиталистического хозяйства: ее производственные цепочки и прибыли — на Западе. Советские пропагандисты носятся с историями о братской помощи, но для противников социалистического поворота португальской революции это очевидное политическое вмешательство Москвы, замаскированное под бизнес.
Еще в феврале 1975 г. в южной провинции Алентежу появляется первый крестьянский кооператив — «Красная звезда». Восемьдесят семей получили бывшие охотничьи угодья местного латифундиста и, по словам одного из крестьян, «чтобы не перессориться друг с другом», возделывают землю совместно. В кооператив приходят и безземельные батраки, и бывшие арендаторы, и 11 семей с собственными тракторами — их цену владельцам обязуются постепенно возместить. Пайщики намерены делить все доходы поровну. Кооперативом руководят три комиссии по пять человек: техническая, административная и коммерческая.