Александр Дмитриевич Бубнов
В царской ставке
Воспоминания о Царской Ставке
О втором российском издании мемуаров контр-адмирала А.Д. Бубнова «В Царской Ставке»
Ординарный профессор югославской Морской академии контр-адмирал русской службы Александр Дмитриевич Бубнов доживал свой век в заштатном словенском городке Краньи, подобно многим его соотечественникам вдали от берегов Отечества. Там он и умер в 1963 году, когда мир вокруг него успел измениться до неузнаваемости.
Отгремела Вторая мировая война, была перекроена карта Европы, а в самой Югославии власть уже давно перешла из королевских рук в руки парламентариев «народно-демократического» правительства коммуниста Иосипа Броз Тито.
За годы, что пришлось прожить в этой балканской стране, адмирал успел вложить немало сил в подготовку и воспитание морских офицеров приютившего многие тысячи русских беженцев гостеприимного государства, и в конце жизни пребывал на заслуженном отдыхе.
Он хотел написать воспоминания о себе, ибо у него было, о чем поведать любопытным потомкам. Чего только бы стоило описание учебы в петербургском Морском корпусе, откуда он вместе со сверстниками-гардемаринами был выпущен в 1902 году, да и этапы блистательной карьеры в российском Императорском флоте, с описанием участия автора в чине мичмана в Русско-японской войне, непременно нашли бы своего читателя. Одна только история о плавании на броненосце «Орел», в составе 2-й Тихоокеанской эскадры адмирала Рожественского, и тяжелое ранение молодого мичмана в Цусимском сражении стоила целого романа!
Было, чем гордиться автору и на академическом фронте, следствием чего стала его служба в Морском Генеральном штабе и выпуск первой книги в 1911 году под названием «Высшая тактика»…
Справедливости ради заметим, что сам Александр Дмитриевич Бубнов не был военным теоретиком в прямом смысле этого слова. За краткой «передышкой» в стенах штаба и тиши библиотек, в 1914 году последовали его новые военные походы, на этот раз на крейсере «Диана», входившем в состав русских военно-морских сил на Балтийском театре военных действий.
Судьба или протекция – неизвестно, что в точности, сыграло решающую вскоре роль в откомандировании молодого флотского офицера с передовой прямо в Ставку Верховного Главнокомандующего, тогда Великого князя Николая Николаевича.
Должность начальника морского управления при Ставке, которую получил Бубнов, общепризнанно считалась пиком военной карьеры любого офицера Морского Генерального штаба.
Взлету карьеры Бубнов был обязан своим талантам, и в некоторой степени и стараниям Морского министра адмирала И.*. Григоровича. 1915 год стал переломным в жизни молодого капитана 2-го ранга Александра Бубнова, отведя ему свою роль созерцателя великой истории. Сделавшись невольным свидетелем событий столь эпохального масштаба, в конце жизни Бубнов пришел к выводу, что перед ними померкли бы любые, даже самые яркие биографии частного лица.
Тогда автором было решено посвятить их своей службе в Ставке, а также всем последующим событиям, разворачивавшимся там до самого конца Российской империи в 1917 году.
…Впервые книга эта увидела свет в нью-йоркском русском издательстве имени Чехова более полувека назад, в 1955 году, рукопись ее была выслана туда автором из «социалистической» Югославии с надеждой на скорое опубликование в «свободном мире».
Уверенность автора в том, что его труд окажется непременно опубликованным, основывалась еще и на том, что знаменитое либеральное издательство с удовольствием бралось печатать труды, говоря мягко, далекие от апологетики Государя и вообще Царствующего Дома Романовых. Делалось это отчасти в пику широкой волне русских зарубежных монархических публикаций, отчасти потому, что финансировалось оно людьми далеко не монархических воззрений.
Ожидания автора оправдались.
Либералам российской эмиграции было хорошо известно, что далеко не все, кто по долгу службы находился во время Великой войны (1914–1917) в Ставке, исповедовал монархические принципы, а иные из них в те годы даже бравировали своей оппозицией к Государю. И хотя часть этих людей впоследствии раскаялись в собственном предательстве и легкомыслии, даже спустя годы среди русского зарубежья продолжала оставаться устойчивая группа лиц, часть до самых последних дней, продолжавшая фрондировать собственной изменой в феврале 1917-го. Адмирала, не раздумывая, взялись опубликовать.
Разумеется, в оценке личности Бубнова невозможно безоговорочно утверждать, что он до конца дней своих принадлежал именно к той части эмигрантов, однако на протяжении многих лет считал своим долгом поддерживать репутацию либерала.