- Убить её!
Сжимая в руках мечи и копья, толпа медленно, ещё колеблясь, двинулась в мою сторону. Так же неспешно сближались два трепещущих, словно живых шара.
Две спорящие женщины остановились и тоже уставились вверх, но остановить шаровые молнии это уже не могло.
Вот это как раз и называется «критический момент», пора вступать со своей партией.
- Эй, Ганус! – махнула я рукой. – А мне здесь слово, что, вообще не положено?
Он глянул тревожно на небо, пытаясь сообразить, не совершает ли ошибку, и рявкнул, перекрикивая шум бесновавшейся толпы и грохот усиливающейся грозы:
- Тихо!!! Чужеземка имеет право сказать своё слово!
«Новое братство» притихло, только некоторые высказывания по поводу прав вырвались из отдельных глоток, но и они замерли, заглушенные новым раскатом грома, пронизывающим до мозга костей.
Ну вот, пора.
Я подняла руку к небу и начала:
- Я пришла к вам, потомки «золотой молодёжи», чтоб вывести вас из темноты к свету!
- На поверхность нам пути нет, - зароптал кто-то.
- Чтобы вывести вас из темноты невежества к свету истины. Из темноты ненависти – к свету любви!
- Мы забыли это слово!
Я продолжала, словно не слышала противоречащих мне реплик:
- Ваши славные предки ставили перед собой великую цель. Они жаждали свободы и независимости. Они хотели сами выбирать дорогу своей судьбы.
- Выбрали, - буркнул кто-то.
- Они мечтали о свободе выбора для вас, потомков. Можете ли вы осуждать их за это? Можете ли ненавидеть за их благородные цели?
- Нет. Нет! – раздались голоса.
- И вы действительно получили этот дар – свободу выбора! Вы добровольно выбрали остаться в подземном мире и основать здесь братство! Разве можно осуждать тех, кто желал, чтобы вы все стали настоящими братьями и сёстрами? Можете ли вы ненавидеть тех, кто думал про вас, кто заботился о вас?
- Нет.
- У вас был выбор: свои силы и энергию отдать любви или ненависти. Вы сами сделали выбор в пользу ненависти. Но разве будете вы осуждать себя за свой собственный выбор? Будете ненавидеть себя за свой выбор?
- Нет, не будем.
Трижды отказались жители подземного мира от ненависти, направляемые моим спокойным голосом, и незаметно прекратились разряды в атмосфере и стих грохот грома, даже плазменные шары замерли на месте, как бы раздумывая, продолжать ли им свой губительный путь.
- А принц-колдун? Желал ли он вам зла, уводя вас в другой мир, где в те времена было уютно и спокойно, где теплую землю покрывала густая трава, где всё росло само собой, где не нужна была крыша над головой и тёплая одежда? Нет, он желал вам добра. И разве можем мы осуждать его, что однажды он ушел во Внешний мир, не выдержав разлуки со своей любимой? Ведь так поступил бы каждый, кто любит по-настоящему!
- Он не вспомнил о нас! Не вернулся к нам! – перебил меня кто-то.
- А вы уверены, что он попал во Внешний мир? Ни в одной летописи Пракии после ухода о нём не вспоминается. Он мог просто погибнуть по дороге и не дойти до своей любимой. Можем ли мы осуждать его, не зная, что с ним произошло? Можем ли мы ненавидеть его?
- Нет, - согласились со мной.
- А те, кто остался в Пракии? Они не выгоняли ваших предков, те ушли добровольно, последовав за своим вождём, своими идеалами. За что нам ненавидеть их, за то, что они сделали свой выбор, оставшись? Ведь каждый имеет право на выбор!
- Согласны, но король был неправ, отдав власть одному сыну в ущерб другому только из-за того, что тот занимался колдовством!
- Да, король был неправ, как иногда бывает неправ любой человек в своей жизни. Каждый имеет право на ошибку. Но разве виноваты в этом все его дети, внуки и правнуки, все его предки? Разве можем мы ненавидеть весь род за ошибку одного старого короля, даже кости которого давно истлели в могиле?
- Нет, не можем.
- А в чем виновато кольцо, столько лет ждавшее своего часа, чтобы привести вас к спасению? Оно лишь выполняло свою миссию и знало, что делает. Можем ли мы ненавидеть его за это?