Вот и всё.
Я могла только вращать глазами и шевелить пальцами.
Невдалеке застыл в зелёной шубе Жук, у него тоже свободными остались только глаза, которыми он пытался описать всю безысходность нашего положения, и пальцы рук, словно мотыльки, порхающие над цветами.
Что-то мне всё это ну ни капельки не нравится, я даже поесть не успела.
И что теперь делать, если теперь делать я ничего не могу?
Вот это залетела. А кто ж будет мир спасать? На мне же миссия!
Эй, Смотритель, куда ты смотришь? Ветер! Ветя! Севет!
Никто не отзывается. Другие ветры курируют этот мир.
Смотритель!
То ли мой мысленный призыв помог, то ли всё шло по задуманному сценарию, но невдалеке послышались голоса и смех.
Люди! Да идите ж сюда! Я ж не могу вас даже позвать!
А вдруг они пройдут мимо и нас не заметят, как им подать сигнал?
Но беспокоилась я напрасно. Голоса двигались именно в нашем направлении, и вскоре из-за деревьев показалась группа светло-русых девушек с листьями в волосах. Они были в полупрозрачных рубахах с длинными рукавами, с одной стороны казавшимися очень строгими, а с другой – чрезвычайно сексуальными. Да мне неважно, кто они такие, только помогли бы освободиться!
- Попались! Попались! – радостно закричала самая низенькая и, думаю, молодая.
Кто попались? Мы попались? Так это что, дело рук этих милых барышень? И зачем мы им сдались?
Девушки подошли поближе и стали рассматривать нас, но держались кучкой и слишком близко не подходили. Я яростно вращала глазами, пытаясь довращаться до их совести. Увы!
- Это он! Я его хорошо запомнила! – маленькая ткнула пальцем в охотника за снупсами.
- Вот негодяй!
- Так ему и надо!
- Мы сейчас ему такое придумаем! – загалдели девчонки.
Видно чем-то им Жук поперёк дороги стал.
- А она кто такая? – спросила веснушчатая.
- А кто её знает, - пожала плечами смугленькая. – Она тоже из людского племени.
А они из какого? До сих пор я считала, да и Ветя так говорил, что в Карритуме проживают только человеческие племена.
- Значит, и она такая же.
- Нужно их обоих наказать!
Почему это я должна страдать из-за чужих грехов? Я попыталась объяснить им всё популярно, но смогла только промычать нечто нечленораздельное.
- А как мы их накажем? – запрыгала от нетерпения маленькая.
- Накажем, ещё как накажем! – грозно махнула рукой смугленькая. – Только нужно подумать, как?
- А как ещё? Сделаем их деревьями!
- Конечно! Сделаем их деревьями, - захлопала руками красавица в венке.
- Его – дубом! – воскликнула рыженькая. – Вон он какой высокий и красивый!
Жук отчаянно завертел глазами, перспектива стать дубом ему, почему-то, не понравилась.
- А её тогда рябиной!
Они обо мне говорят? Я не хочу рябиной!
- Точно, точно! – захлопала снова девушка в венке. – И пусть растут неподалёку друг от друга, а встретиться никогда не смогут!
Добрая девушка какая! Мне вспомнилась старая-престарая песня, которую мне бабушка ещё совсем маленькой пела: «Как бы мне, рябине, к дубу перебраться, я б тогда не стала гнуться и качаться». Больше ничего не помню, но становиться героиней песни, которую когда-нибудь напишут, не желаю! Уж лучше «отпустите меня в Гималаи», а не то я, точно, скоро и завою и залаю, а, когда вырвусь, «кого-нибудь съем»!
Раздумывая о том, кого бы съесть, и остановившись на кандидатуре Жука, который меня сюда завёл, во-первых, и из-за которого меня собираются наказать, хотя лично я перед этими дриадами совершенно ни в чём не виновата, я и не заметила, как появилось новое действующее лицо.
- Дедушка! Дедушка! – зашумели девчонки.
Словно из-под земли появился старичок-лесовичок, сразу так и захотелось его назвать, потому что был он маленького роста, чуть выше моего колена, и с длинной, ниже пояса, зеленоватой бородой. Вид настоящего сказочного человечка портили только обычные очки в черной оправе и сумка для ноутбука через плечо.
Тем не менее, дриады обращались к нему очень уважительно.