Проводник выудил на свет Божий круглый, словно луна, сыр, который прихватил в кладовке «Злачного места». Я достала колбасу:
- Это не колбаса, а отбивная, я нею от глазиков отбивалась.
Бабка, словно фокусник, выудила буханку белого высокого хлеба и кувшин со сметаной. Интересно, как она его не разбила, слетая с самоходного коня? Мы вопросительно посмотрели на Теру. Чем она порадует?
Девушка поглядела на всех нас по очереди, ожидая поддержки, и вздохнула, обреченно:
- А у меня ничего нет.
- Непрактичная ты, - поджала губы бабка. – Говорила я, что тебе самой в большой мир нельзя, пропадёшь.
- О пропитании следует думать в первую очередь, - назидательным тоном проговорил охотник за снупсами.
А мне стало жалко съёжившуюся под обвинениями Теру, и я стала её защищать:
- Ой, какие все теперь умные и практичные, когда за плечами годы жизни, путешествий и приключений. А бедная девушка первый раз из дому вышла, так будем её давить, клевать? А вы не с того же начинали? Забылось своё? Опыт приходит постепенно, его выбирают по крупицам из уроков жизни. А у Теры уроков будет ещё предостаточно, только они все впереди.
Девушка благодарно улыбнулась.
- И то правда, - согласилась старуха, - надо ж когда-то начинать учиться жить. Раз поголодает, второй поголодает, а тогда начнёт думать.
- Голод не тётка, а мать родная, - добавил Жук, - ещё как уму-разуму учит, не жалеет, как мы сейчас, - и отрезал ей большой кусок сыра.
- Давай, всем режь, - толкнула его в бок я.
Он ловко сделал нарезку из сыра и колбасы, а я уже отщипнула от белой буханки большой пористый окрайчик и наслаждалась едой. А то мне этот рыбный день в «Злачном месте» весь аппетит отбил.
Ко мне присоединились остальные члены нашего маленького отряда.
- Ешьте, дети, - сказала старая ведьма, - кто знает, придётся ли ещё…
- Что ж вы так пессимистически? – удивилась я.
- Может, это наши последние спокойные часы. Поверьте моему слову, столицу прочесывают, словно гребёнкой. О Великом Короле слухи ходят недаром, как о безжалостном, беспощадном владыке. Из его лап уйти, особенно сейчас, когда мы в самом сердце Центрального королевства, практически невозможно. Мы с Терой можем поменять личины, но, боюсь, его это не введёт в заблуждение.
- Бабушка! Ты сама учила меня, что всегда есть выход! – подскочила к ней внучка.
- Но сейчас я его не вижу!..
- Это потому, что на глазах у тебя слёзы, они мешают тебе видеть. Мы выберемся, ты только верь!
- Не выберемся, так хоть попробуем сделать это, - кивнула бабка.
- Давай подберём тебе красивую личину.
- Не обязательно красивую, главное – неузнаваемую.
- А помнишь, как ты одевала личину Рыжей Жданьки из соседней деревни. За тобой все мужики от мала до велика хвостом шли.
- Да ну, - застеснялась вдруг Ара.
- Или прикинься дедом с торчащей во все стороны бородой.
- Ой, не люблю я бороду носить.
- Тогда… Тогда…
- Тогда я сама знаю, кем буду, - вдруг воодушевилась ведьма.
- И кем? – поинтересовался Жук.
- Бравый солдатик из королевского патруля. Вот!
- А что, это идея.
- Я буду старшеньким патрульным, а Тера – младшеньким. Надеюсь, когда они тебя поймали вместо Неневесты, ты на них насмотрелась со всех сторон. Сможешь отобразить костюм? – повернулась она к внучке.
- И усы, - добавила Тера. – Смогу.
Словно проплыла вертикальная волна, и образ мальчишки-торговца сменился образом с иголочки одетого патрульного с густыми черными бровями, круглыми серыми глазами и едва начавшими пробиваться усиками.
- Замечательно, - одобрила бабка.
- Теперь ты.
Ведьма провела руками, словно надевая одежду, и перед нами уже стоял круглолицый румяный солдат, несмотря на то, что сама бабка была сухопарая, словно сушеная вобла.
Патрульные переглянулись и взяли под козырёк.
- Только, можно, я пока побуду в личине Неневесты, мне она больше всего нравится, - жалобно попросила Тера, превращаясь в мою копию.
- Да пока мы в безопасности – пожалуйста, - Ара приняла свой обычный вид. - А что же нам делать с Неневестой и Жуком?