— Он был фанатичным сторонником фон Орлоффа и известным оккультистом. Он утверждал, что является рукой Бога, бичом божьим… Кем-то, кто готовит мир к пришествию… Со своими знаниями истории он легко находил записи в старых актах о давних преступлениях, а потом их воспроизводил…
Мюльхауз встал и ушел, а фон Штеттен любезно поблагодарил журналистов за то, что они пришли.
Анвальдт встал и подошел к висящей на стене карте. Он провел по ней пальцем и некоторое время находился в засыпанном снегом городе, городе стройных башен костелов, городе, окутанном дымом фабрик, который теперь называется уже по-другому и лежит в другой стране.
— Ты не сказал мне, Эберхард, — Анвальдт отошел от карты и сел обратно в кресло — что сделал со своей женой…
За окном раздался лай, а потом заплюхали собачьи лапы в луже.
— Я отпустил ее, — сказал Мок. — Я позволил ей дальше грешить с бароном. Немного позже я развелся. Per procura (в суде). Софи не взяла у меня никаких денег и куда-то уехала.
Ночную тишину перерезало булькание капельницы. Мок смотрел на Анвальдта и ничего не говорил.
— Это необычная и трагическая история, — Анвальдт потер сонные глаза, — но почему об ней ты делаешь свою исповедь? Ах, я понял… Ты никому не говорил еще об этом грехе… И мне первому хочешь об этом рассказать… Понимаю…
— Ты ничего не понимаешь, — присвистнул Мок. — Во-первых, я уже об этом грехе исповедовался, а во-вторых, у меня достаточно мужества, чтобы исповедоваться перед смертью без пробных покаяний перед вами.
По потолку и по стене скользнула полоса света. Какое-то время в ее сиянии нашлось лицо Анвальдта.
— Последнего убийства моего Эрвина и Инге Гансерих не делал Майнерер, — Мок медленно подбирал слова. — Это была работа дьявола, злого духа или как его там звать. — Мок достал портсигар и повертел его в пальцах. — Это не Майнерер. Он вообще не входил в ателье Инге. Он застрял у дверей и твердил, что слышал какие-то голоса… Наш судмедэксперт, доктор Лазариус, провел химический анализ яда, который убил Эрвина. Была в нем какая-то связь, которая…
Часы на башне лютеранского собора на Кайзерштрассе ударили раз. Их звук распространился далеко в солнечном воздухе и пробил стекло лаборатории Института Судебной Медицины на Максштрассе, в котоой сидели Лазариус и Мок, одетые в белые фартуки.
— Это опиум, — сказал Лазариус и встряхнул пробирку. — Когда-то считался волшебным лекарством. В случае вашего племянника и его подруги стал смертельным ядом. Им впрыснуто по десять кубиков растворенного в воде опиума.
Доктор Лазариус сдвинул очки на конец сморщенного горизонтальными бороздами носа, которому он обязан среди студенческих братьев прозвищем «Муравьед», и принял с снисходительностью тупой взгляд Мока.
— Задохнулись. Так действует опиум и морфин, когда вместе с кровью попадает в легкие. Что-то меня, однако, беспокоит. В теле вашего племянника очень странный вид опиума.
Мок посмотрел на пробирки, на реторты, газовые горелки, на весь этот упорядоченный мир науки, в котором — о чудо! — есть место для молодого и чувствительного поэта Эрвина Мока.
— Отлично! — Мок почувствовал ярость. — Тело моего племянника было катализатором, который изолировал или также освободил ваш «странный опиум»! Напишите на эту тему диссертацию и подарите ее моей невестке!
— Проблема в том, дорогой господин советник, — грустно улыбнулся Лазариус, — что опиум очень загрязнен.
— Не понимаю, — Mock медленно успокаивался.
— Опиум, как вы наверняка знаете, является продуктом, из которого в начале XIX века был получен морфин. Каждый грамм опиума также содержит морфин. Он в теле несчастного Эрвина тоже, но его очень мало. Почему? Потому что содержит множество других субстанций, которые обычно удаляются в процессе очистки. Кто-то накачал трупы неочищенным опиумом. Но где он его взял?
— Зачем вы все это мне говорите? — Мок опер ногу на большой палец, что ее привело в бесконечное колебание.
— На вроцлавском, а возможно, даже на общенемецком черном рынке, — Лазариус постучал о пробирку обесцвеченным кислотой ногтем, — опиум не очень популярен. Наркоманы предпочитают впрыскивать себе морфий, который дешевле и сильнее. Убийца вашего племянника должен получить этот опиум издалека… Но откуда? Ведь даже в Китае он очищается… Это настоящая загадка…
— Значит, этот ублюдок должен был сам его изготовить, — буркнул Мок. — Другого выхода нет…