Бледный рассвет пробился сквозь подернутое льдом окно.
Мандриков поднял голову от стола и посмотрел на Берзина. Тот сидел на стуле, крепко привалившись к спинке, и спал.
Берзин, словно почувствовав его взгляд, пошевелился.
— Август! — окликнул его Мандриков. Берзин мотнул головой и с трудом открыл глаза.
— Извини, совсем отвык от своего имени, — улыбнулся виновато.
— Вот уже новый день пришел… — Мандриков подошел к окну. — А знаешь, Август, именно с сегодняшнего дня и будут считать начало новой жизни на Чукотке — с шестнадцатого декабря ты-сяча девятьсот девятнадцатого года!
Несмотря на трудную ночь, Мандрцков был возбужден. Он мысленно видел огромные пространства тундры: на север — до мыса Дежнева, на юг — до Камчатки, на запад — до Якутска, на восток, — до Америки… На этом пространстве вполне может уместиться Европа… И вот сегодня они решили судьбу этой земли..
— Будем составлять воззвание! — сказал Мандриков, возвращаясь к столу. — Надо найти такие слова, чтобы они дошли до каждого сердца.
— Мне казалось, что самое трудное — взять власть, — сказал Берзин. — И вот мы ее взяли!
— Удержать и укрепить власть — вот что будет посложнее. Подвигайся к столу!.. N
Когда вошел Кулиновскии и громко стукнул прикладом об пол, они почти закончили воззвание.
— На радиостанции ждут. Все приготовили, вызвали Петропавловск, Охотск, Якутск… Предупредили…
— Воззвание будем передавать после утверждения ревкома, — отозвался Мандриков.
В комнату уже собирались члены ревкома: в эту морозную ночь никто не ложился спать.
— Пока народ собирается, надо привести Громова — пусть передаст денежные средства, — решил Мандриков. — Под расписку, как полагается.
Анадырская тюрьма была огорожена высокой стеной из дерновых пластов. Часовой узнал своих и пропустил во двор.
При скудном свете керосиновой лампы Берзин разглядел лица арестованных, и тотчас на него обрушилась лавина голосов:
— Почему нас до сих пор не накормили?
— Пусть пришлют" адвоката! Адвоката прошу!
— За незаконный захват власти вы еще поплатитесь!
— Тихо! — крикнул Берзин. — Кто тут еще толкует о законности? Вы все арестованы законно, на основании постановлений Советской республики, именем революции!
Только Громов молчал. Он жестоко страдал с похмелья и жадно пил холодную, натаянную из речного льда воду.
— Вот лакает с утра, — тихо сообщил Гринчук. — Как бы не лопнул.
— Господин Громов — сюда! — позвал его Берзин.
Бывший начальник Чукотского уезда сделал шаг вперед и остановился.
— Пойдемте с нами, — кивнул Берзин на выход.
Громов узнал Булатова и, увидев в его руках. револьвер, вдруг упал на колени и завопил:
— Смилуйтесь, господа! Граждане! Не убивайте, че губите душу христианскую!
— Иннокентий Михайлович! — Голос у Берзпна звенел. — Вам надлежит сдать ревкому денежные суммы под расписку. Так полагается. Идемте, у нас нет времени смотреть эту комедию!
Громов с облегчением поднялся и, стыдясь своих слез, покорно двинулся к выходу…
Мандриков сладко спал, положив голову на стол. Но он сразу же проснулся, как только в комнату вошли с Громовым.
Подсчет казны не занял много времени.
"Расписка.
По требованию Анадырского Совета рабочих депутатов мною сего 16 декабря 1919 года сданы казенные деньги всего в сумме, двухсот семидесяти тысяч семисот тридцати двух рублей 57 коп. (270 732 р. 57 к.) российской монетой и четыре доллара восемьдесят центов (4 д. 80 ц.) американскою монетою.
Управляющий Анадырским уездом Громов".
Громов едва видел плящущие перед собой буквы, но документ аккуратно подписал привычной размашистой подписью.
— Господин Громов! Я ставлю вас в известность, что мы произведем тщательный обыск в вашем доме. Такая скудность валюты в государственной казне заставляет думать, что вы скрыли и присвоили значительную сумму.
Громов ничего не ответил, он лишь втянул голову в плечи, будто ожидал удара,
Булатов, придя домой, застал у Милюнэ Тым-нэро. Чукча растерянно посмотрел на него, потом на Милюнэ, которая уже вовсю хлопотала, несмотря на опухшее лицо и огромный синяк под глазом.
— Я же сказал тебе — лежать, — укоризненно произнес Булатов.
— Как же тут лежать, когда такое случилось! — возбужденно ответила Милюнэ. — Вон даже Тымнэро пришел, спрашивает, что это за новая власть с красным флагом на крыше.