Только, спускаясь к Дону, пересекли большак на Котельниково, как все вокруг быстро изменилось. Кончилась безликая степь. Зализанные снегом, заросшие заиндевелым красноталом и татарником балочки сменились пологими складками местности, поросшими ольшаником и березкой. Деревья группами сбегали вниз. Впереди они стояли плотной стеной. Ее неровный зубчатый гребень чуть заметно рисовался на беззвездном небе. Надев очки, Кочергин до рези в глазах вглядывался в темень.
— Черта здесь без автоматчиков сделаешь! — негромко заговорил Козелков. — Выставись вот так напоказ, и крышка!
— Зря беспокоишься, Иван. В Спецпоселке ничего толком не знают. Ну, сказали, была там прошлой ночью немецкая разведка… Из Ромашкинского вроде бы, с Дону. И все! — заметил он в ответ.
Бородкин молчал. Остальные тоже.
— А мы вроде б большой хутор или станицу с запада обошли. Пригорелой сажей и жильем тянет. Слышите? — подал голос командир разведки.
Никто не ответил.
— Померещилось, Костя, тебе! — запоздало откликнулся Орлик.
— Мне? Мы сибиряки, охотники родовитые. Нюх волчий!
— Давай-ка, командир, я на «бобике» пошарю, разведаю. У него на малом газу мотор почти неслышен, — предложил Кочергин.
— Куда тебе! Ты здесь штаб, а его беречь надо, — хмыкнул Орлик.
— Довольно подъелдыкивать! — повысил голос Бородкин. — Прав Кочергин. На броневичке поначалу поселок пощупать, это идея! А танки с двух сторон его подстрахуют. Дело!
— Так я осторожно, — оживился Кочергин. — Случись что, Шелунцов меня из «Дегтярева» прикроет.
— Эка придумал! А «бобик» что? Мишень? — фыркнул Орлик.
Нотки бывалого фронтовика, поучающего дилетанта, явственно прозвучали в его голосе.
— Любишь трепаться! Твое предложение?
— Тихо! Вам подраться осталось! Командую я! Точка! — Голова Бородкина скрылась в башне. Зашуршала «километровка». — Здесь, на карте, вдоль Дона вот речушка, — раздалось из люка. — Мы у нее стоим. Она, верно, под снегом. Дальше берег обрывистый, а над ним, восточнее, Ромашкинский и есть. Если там немец, он под огнем большак за поселком держит. Надо его с тыла проверить, с этой вот стороны, где стоим.
Снова зашуршала карта. Бородкин торопливо ее складывал.
— Поезжай, Кочергин, — едва показавшись, заспешил он. — За тобой в двухстах метрах семидесятки пойдут. Орлик выручит, если что. Зайдешь в поселок с середины, — махнул он рукой, — Орлик следом, с этого конца, а я на тридцатьчетверках с противоположной стороны. Поднимусь вдоль обрыва. Начинаю я по твоей, помначштаба, ракете, если раньше немца не всполошишь. Фашистов от леса отсечем, чтобы как в Немках не получилось, и они наши.
При слове «Немки» план Бородкина сразу четко обрисовался. Он намерен имитировать танковый охват. В темноте, в обстановке внезапности нападения, легкие танки вполне сойдут за средние. При этом командир надеется не дать противнику укрыться в лесу…
— Кабы сослепу на что не напороться, — включился Козелков. — Я, не зная броду, уже совался в воду! Помните Карповку? Она да Ляпичев у меня во где сидят! Без колес остался, а мог и без головы!
— Поглядим, — ответил Бородкин решительно, — чем немец богат и чем «гостей» встретить горазд! Крой, Кочергин! Впрочем, погоди, сначала я. А ты с Орликом постой еще десяток минут.
Командир замолк, будто на секунду в чем-то усомнившись, как накануне Мотаев.
— Ты, Коля, — повернулся он к Орлику, — держись потише, к помначштаба близко не подходи. Ракета будет или стрельбу услышишь, тогда его выручай. Понял? Давай, Иван, в свою машину!
Танки снова зарокотали моторами. Махнув на прощание рукой, Бородкин не спешил закрыть крышку люка. Три машины медленно поползли вверх, вдоль основания обрыва, к поселку. Подминая молодые деревца и ломая ветки, они удалялись, растворяясь в ночной тьме. Пофыркивание моторов и негромкий лязг металла на короткое время покрыли шум зимнего леса, отдавшись холодком в спине. Скоро пропали и светлячки выхлопов. Но Кочергин неотрывно, до боли в глазах вглядывался туда, где исчезли танки, недоумевая, почему их не засекли и не обстреляли немцы, если они действительно так близко. «Ночью разведчиков врасплох не застанешь, — начал сомневаться лейтенант и немного размякать, — они не какой-то заштатный гарнизон. Нет здесь немцев скорее всего».