Проклятый чинуша - обставил так обставил. Сейчас мне придется бросать на кон очень многое.
- Я слишком нервничаю, - забормотал Кравец, - еще немного, сорвусь и все перекрушу. Давайте отсюда сматываться, девочки и мальчики.
- Вам нужен был Дыня, который Атилла. Вот он, и никакого обмана! искренний голос "гида" звенел от обиды. - Причем тут скульптурный портрет?
Кадровик хлопнул в ладоши, после чего все четыре фигуры... разлепили глаза и произнесли что-то невразумительное.
- От зараза, они нам замену подготовили, - Кравец, не став мозговать, полоснул лазерным клинком своего двойника. Но сияющее лезвие странно провзаимодействовало со стенкой сосуда. Колыхнуло ее, а потом словно впиталось, разбегаясь затухающими огоньками. Скушалось. Никакая это не стенка, а силовой экран. Похоже, не субнуклоновый экранчик - тот просто отразил бы разъяренный лазерный свет, - а нитеплазменный. Это она умеет поглощать энергию.
Полундра! Да все же вокруг нитеплазменное! Только нитеплазма здесь мощная, нитеплазма макромира, умеющая притворяться и точно изображать свойства обычной материи, окатывающая вполне обычными гравиволнами мой демонометр.
Шериф Кравец совсем несолидно дернул из малоприятного места, как пробка из бутылки с бродилом. И мы с Шошаной естественно увязались за ним с позорной быстротой. Однако свободный вроде выход тоже оказался перекрыт силовым щитом. И светлица соответственно сделалась темницей.
- Нет, нам такой забор не одолеть, - подытожил Кравец, - но эту суку в ботах мы же можем взять в заложники.
Он аккуратно дотронулся до пиджачного лацкана кадровика - товарищ как раз сиял от высокого наслаждения. Еще бы, такая сцена.
- Вроде силовым колпаком не прикрыт, - шериф на радостях послал кулак, чтобы угостить в лоб беззащитного, как ему казалось, противника.
Но пока кулак летел, во лбу кадровика обосновалась дыра, то есть, его башка, сделав фокус-покус, превратилась в бублик. А потом весь чиновничек аккуратно расстегнулся - как плащ вдоль молнии - и из прорехи стали дружно вываливаться внутренности. "Плащ" этот расстелился на полу и пополз к выходу, оставляя мокрый след. Пришедшая в нормальный вид голова совершенно ненормально катилась впереди как футбольный мяч.
- Спалю слизняка-гада, - Кравец навел широкофокусный лазерный луч, но тут из плаща выскочило что-то, почти невидимое, голубоватое, и полетело как из пушки в нашего активиста. Тот успел рубануть прозрачный снаряд и, возможно, немного сверзил его в сторону. Однако Кравец получил свое, легковесно отлетел на несколько метров и грузно шлепнулся на пол.
Замочивший шерифа прозрачный снаряд вернулся в объятия плаща, который поднялся, и вобрав внутренности, склеился снова в нормального бюрократа. Затем прокашлялся и стал прощаться:
- Пожалуй, разговор зашел не туда, так сказать, вышел из конституционного поля. Поэтому я вынужден вас покинуть. Всего хорошего, товарищи-джентльмены. Как говорится у классика, красота спасет мир. Скоро все уродливое в ваших личностях растает как туман, а все прекрасное останется.
Он многозначительно кивнул на наших двойников и спокойно вышел вон для него силового барьера как бы не существовало.
- Ну, влипли, - Кравец хоть и на полу, но заколотил кулаками и засучил ногами. - Через полчаса эти колобки, срисовавшие на себя нашу внешность, пойдут вместо нас в кабак со своими фальшивыми имперками, нас же уволокут крюками на колбасную фабрику.
- Не бойся, имперки они возьмут не фальшивые, а самые настоящие, из наших карманов, - выйдя из ступора, попытался успокоить я добровольного помощника. Вдвоем с Шошаной мы закрепили его на ногах.
- Разве эта кукла сравняется с таким крутым парнем, как ты, убедительно сказал я Кравцу. - Стул и шкаф они могут заменить на двойников, а не тебя. Раз так, то просто попугают нас и выпустят - а мы и не струхнем.
Шериф, скрипнув толстыми подметками, сделал пару приседаний, прочистил носоглотку и опять стал хорохориться.
- Они думали, что Кравца можно уложить навек каким-то сраным снарядом, нет, этим его разве что раззадоришь.
- Колбасную фабрику... влипли... колобки, - залопотал вдруг двойник Кравца, - нет, этим меня только раззадоришь...
- Ты, посмотри, - обмяк шериф, - да это же натуральный попугай. И ты говоришь, что он не сможет изобразить меня. Я же не Эйнштейн, много слов не учил, бестолковые словари не читал, поэтому долго стараться не надо. У меня уже голова болит от этого всего.
- Оттого болит, что маленькая, - повторил чью-то шутку дубль Кравца.
- Похоже, они обучаются, слушая нас. Выходит, нам лучше молчать в тряпочку, - заметил я.
- Вам лучше молчать, причем в тряпочку, - повторил мой двойник. И обернулся к остальным дубликам, презрительно через плечо показывая на "оригиналы". - Им пора помалкивать, а нам самое время общаться, дискутировать, декламировать.
"Да этот нитеплазменный колобок в курсе того, что имеется в моем багаже. Небось, изучил "литет мента", паразит этакий", - произнес я тираду, однако внутри себя.
- Паразитизм - тоже форма жизни, не хуже других, - квалифицированно оспорил мой двойник. - Это всегда вершина пищевой и социальной пирамиды.
- Ну, хватит мысли-то читать, - гаркнул я, но все равно стало зябко не по погоде.
- Какие там мысли. Снимают поверхностные почти-слова, то есть психомагнитные колебания, - заметила Шошана.
- Неправда, - опять возник мой дублик. - Лейтенанта мы досконально изучили. Мы его как словарь пролистали и запомнили. Мы теперь умеем думать, как он.
- Терентий, не расстраивайся. И в машину словарь умных слов всовывают, - возразила Шошана. - И киберсистемы умеет мало-мальски мозгами раскидывать. Главное в другом - о чем думать.
- Ладно, мальчики и девочки, хватит бодягу разводить, двинули отсюда, - предложил дублик Кравца и уточнил у "оригинала". - Ты к какой бабенке обычно шляешься?
Истинный Кравец в бессильной злобе запустил в двойника шляпу, которая благополучно пролетела сквозь кокон и была водружена на голову дубля.
И три фигуры - под прикрытием силовых экранов - спокойно покинули демонстрационный зал (цех, камеру пыток).
- Если они мне попадутся где-нибудь без коконов - я им таких бздей накидаю, что обратно в слизь превратятся с испуга. А твоему дублю, лейтенант, в самую первую очередь, - заскрежетал большими зубами шериф.