Пока я заглядывал внутрь, Люся-мерзавка-недисциплинированная заскочила в дверь, не спрашивая моего соизволения.
- Стой, кому говорю! Revien, Lucie!
Как же, ноль внимания. Ну, не стрелять же ей в изящную спинку из плазмобоя. Приходится тащиться следом. Вот кухня, утварь на полках и печь в изразцах, за железной дверкой бьется настоящий огонь. В печурке, конечно, не подлинные полешки, а ныне модные на Марсе стилизованные брикеты из какой-то высококалорийной химии, которая даже дыма не дает. Сияет большой чайник, в кастрюльках булькает кое-какая снедь, источая завлекательные запахи (Люся поводит носиком с упоением). Ничто не пригорело, плита, конечно, программная, хотя всякая автоматика совершенно незаметна. Таков уж современный дизайн, стиль "колдовская избушка", который доселе на Меркурии можно было углядеть лишь в журнале "Бурда-муда".
Вот "готическая" гостиная, дубовые стены, гобелены на них повисли и картины под старину, однако, в отличие от музейных экспонатов - со слегка "живым" изображением. У мужика на портрете лыбится рот и моргают хитрые глаза, а гобеленовые рыцари медленно поднимают на нас мечи. Птички, запечатленные на ковре, немного прыгают и слегка попикивают. Еще тут стулья с высокими спинками, сундуки резные и шкафчики в антикварном стиле. Только, в отличие от настоящих средневековых, они сами подставляются под зад и сами раскрываются, поймав твой взгляд. Значит, в них понатыкано будь здоров всяких рецепторов и электромагнитов на сверхпроводимости. Есть камелек с вечно тлеющими угольками, где то один, то другой вспыхивает - в самых приличных домах на Марсе именно такими балуются. Книжки здесь, ясное дело, пижонские, в какой-то свинячьей коже, изображающей древность. Только страницы не порвешь, сами перелистываются. В том месте, куда взор падает, буквы становятся больше и рельефнее. У меня дома такая книжулька лежит. Одной хватило: мелькающие страницы страшно на нервы действуют.
Следом коридор, за одной из высоких дверей спаленка а-ля "барокко", которая и мне нравится. Там кровать под балдахином. Койка аккуратно заправлена, покрывалом прикрыта. Но когда Люська к ней подходит, ткань благодаря магнитным ниточкам складывается. Наша дуреха с продолжительным мурлыканьем растягивается под балдахином и всем видом показывает, что поход у нее закончен.
- Бунт на корабле, расстреляю, - грозным голосом говорю я.
- Ля-ля-ля, Терентий, ты - русский медведь. Причем шатун, с пробкой в заднице. Все, я устала гулять.
- Мы дальше брести уже не будем, только назад, домой.
- Не хочу в такой дом. Мне тут нравится. Monsieur Cravets, оставайтесь со мной. И пусть эти передовики прутся, куда хотят. Мы отдохнем и сами вернемся.
Попользоваться всем благолепием, да еще вместе с demoiselle de Florignac - неискушенный и неизбалованный красотами жизни Кравец даже покраснел и запыхтел.
- Это рискованно, Кравец-дружище, - честно предупредил я его. - Вдруг вся лепота - чистой воды надувательство или мухоловка? Можно заработать в любой момент пинок и очутится непосредственно голым задом на Свинячьей Шкуре.
Я собрался предупредить, что, даже если мы когда-нибудь еще свидимся, он у меня из доверия выйдет. Но передумал - кому я после этого путешествия смогу доверять, если мы действительно оказались в ловушке. Я сам уязвимей некуда, хоть напялю на себя все пять скафандров.
- Но не брошу же я Люську здесь, - торжественно заявил Кравец.
- Однако почему? Трудно бросить только самого себя.
- Я не мастак объяснять такие вещи. В смысле, у меня не густо со словами про всякие чувства. Короче, желаю быть рядом с ней. Кроме того, если вы сумеете выбраться отсюда, то и мы сумеем. А вообще я не тороплюсь на виселицу в Васино.
Я бросил Люсин скафандр на притягательную кровать и строгим оком оглядел присутствующих. Капитан, по-моему, тоже не прочь был здесь задержаться и как-нибудь пристроиться к любовничкам.
- Третий - лишний, пойдемте с нами, мастер, - потянул я его за рукав. - Располагаются на отдых посреди всей катавасии одни дураки, а умные идут куда-нибудь. Мы-то кто с вами? Забыли, что ли? Попытаемся выбраться отсюда.
Поневоле "умному" капитану пришлось с прискорбием двинуться вперед. Вернее, назад, к базе. Напоследок я еще глянул в приоткрытую дверь спальни, на лежак. А там уже имелась широкая трудовая спина Кравца безо всякого скафандра и даже тельняшки. Из-под боков шерифа выглядывали и как бы шагали по тропе плотской любви тонкие ножки с маленькими розовыми пятками - стюардесскины. Недолго мужлан наш продержался. Впрочем, неизвестно долго ли нам всем осталось.
На улице гости странного города ознакомились с некоторыми свежими достопримечательностями. Я включил внешний микрофон - какое изобилие звуков, превеликое множество звуковых волн. Гомон, гогот, рев скотины, ржанье лошадей, бреханье собак. Трепотня о том о сем, приказы, грубости, в язык я, к сожалению, не врубился, остался он непонятным. В отсутствие живых людей звуки сами казались живыми. Они появлялись из ничего, как бы ниоткуда. Технические фокусы? Наверное.
Кто-то дал нам ласковое небо, воздух, приятное тепло, веселенькие домики, в точности скопировав одну из самых приятных сред для обитания. Кто-то достаточно прочувствовал наши запросы и готов услужать. Безусловно, ему требуется что-то взамен. Но "что" именно, у кого спросить?
Кто-то в состоянии обрушить на нас парочку домов и вмиг похоронить. Или угробить более экономичным способом.
Однако, вместо этого занимается ерундой - удивляет, поражает, пугает. Кто-то хочет нам понравится и приглянуться.
- Слушай мою команду, - замучившись непониманием, гаркнул я. - Как главарь банды - надеюсь, никто не станет возражать против такой должности, требую от всех: НИЧЕМ НЕ ВПЕЧАТЛЯТЬСЯ, НЕ ВОСХИЩАТЬСЯ, НЕ ОЧАРОВЫВАТЬСЯ.
- Даже я никогда не отдавал более глупого приказа, - ухмыльнулся баран-капитан. - Пальма первенства вам, товарищ главарь банды.
Мы в своем возвращении свернули за угол и вместо той улицы, по которой уже погуляли, оказались на пристани. Плескалась о сваи вода, солнце золотило свод небесный, подмазывало под импрессионистов рябь морскую. У пристани стояла бригантина, на которую были перекинуты сходни. На берегу, невзирая на отсутствие людей, громоздились мешки, корзины, бочки.