Перегнувшись через полуразложившееся тело пилота, Мунро всматривался в темные джунгли.
— Что будет теперь? — спросил Эллиот. — Мы победили?
Мунро покачал головой.
— Они будут ждать вечера, а когда стемнеет, вернутся, чтобы добить нас всех.
— Так что же нам делать? — еще раз спросил Эллиот.
Мунро и сам думал об этом. Надеяться на то, что им удастся выйти живыми из самолета по крайней мере в течение ближайших двадцати четырех часов, не приходилось. Значит, придется обороняться ночью, а пока хотелось бы расчистить от растительности подходы к самолету. Решение напрашивалось само собой: желательно сжечь окружавшие самолет траву и кусты, которые доходили человеку до пояса — если только это удастся сделать, не взорвав остатки топлива в баках.
— Посмотри, нет ли здесь огнеметов, — сказал Мунро Кахеге, — или канистр с бензином.
Сам Мунро принялся за изучение схемы самолета, чтобы узнать, где располагаются топливные баки. К Мунро подошла Росс.
— Мы попали в неприятную историю, не так ли?
— Да, — ответил Мунро, не напоминая об извержении.
— Кажется, я была неправа.
— Что ж, у вас есть возможность исправиться, — сказал Мунро. Придумайте, как нам отсюда выбраться.
— Я подумаю, — серьезно сказала Росс и направилась в хвостовую часть.
Через пятнадцать минут до Мунро донесся отчаянный вопль. Он схватил автомат и бросился в пассажирский салон. К его удивлению, Росс сидела в кресле и истерично хохотала. Никто не знал, что с ней делать. Мунро схватил Росс за плечи и резко встряхнул.
— Возьмите себя в руки, — сказал он, но Росс продолжала хохотать.
Кахега, который стоял рядом с большим баллоном — на нем было написано „ПРОПАН“, — объяснил:
— Она увидела это, спрашивает, сколько еще, я сказал шесть, а она начала смеяться.
Мунро нахмурился. Баллон был большой, на двадцать кубических футов.
— Кахега, как ты думаешь, зачем япошки брали с собой пропан?
Кахега пожал плечами:
— Слишком большой для кухни. Для кухни хватит пять, ну, десять кубических футов.
— А здесь таких баллонов еще шесть? — уточнил Мунро.
— Да, босс. Шесть.
— Это чертова тьма газа, — сказал Мунро и вдруг сообразил, что Росс с ее врожденными организаторскими способностями сразу поняла, для чего был нужен этот пропан японцам и как они могут им воспользоваться; теперь и Мунро рассмеялся.
— Может быть, кто-нибудь все же соблаговолит объяснить, что все это значит? — раздраженно спросил Эллиот.
— Это значит, — не переставая смеяться, ответил Мунро, — это значит, что фортуна повернулась к нам лицом.
Сверкающая пластиковая сфера воздушного шара консорциума, вобрав в себя пятьдесят тысяч кубических футов воздуха, нагретого кольцевой пропановой горелкой, поднялась над джунглями и легко взмыла в темнеющее вечернее небо.
Размахивая дротиками и луками, из леса выбежали воины-кигани. К воздушному шару устремился рой белых стрел, но шар был уже недосягаем, и стрелы, не долетев до цели, падали на землю. А шар тем временем поднимался все выше и выше.
На высоте двух тысяч футов его подхватил восточный ветер и понес от конголезского тропического леса, над раскаленным красным пятном кратера Мукенко, через глубокую зону разлома, вертикальные стены которого отливали в лунном свете металлическим блеском.
Потом воздушный шар пересек границу с Заиром и полетел на юго-восток, к Кении — и к цивилизации.
ЭПИЛОГ. МЕСТО, ГДЕ ЖИВЕТ ОГОНЬ
18 сентября 1979 года спутник „Ландсат-3“, круживший над поверхностью планеты на номинальной высоте 918 километров, сделал снимок одного из регионов центральной Африки (диаметром около 185 километров) в инфракрасном диапазоне, точнее, в диапазоне волн длиной от 0,7 до 0,8 миллимикрона. Несмотря на плотную облачность, обычную для зоны тропических лесов, снимок показал, что извержение вулкана Мукенко еще продолжалось и в тот день, то есть три месяца спустя после его начала. По расчетным данным, вулкан выбросил в атмосферу 6–8 кубических километров пепла, а по его западному склону спустилось еще 2–3 кубических километра лавы. Теперь туземцы называли окрестности Мукенко „каньялифекой“ — местом, где живет огонь.
1 октября 1979 года Р. Б. Трейвиз официально аннулировал „голубой контракт“, заявив, что в обозримом будущем найти естественный источник алмазов типа IIb не представляется возможным. Японская компания „Хакамичи“ вновь заинтересовалась процессом легирования алмазов бором, предложенным Нагаурой. Исследованием легирования занялись и американские компании.
Ожидалось, что к 1984 году процесс будет доведен до уровня, при котором его можно передать в промышленность.
23 октября Карен Росс уволилась из СТИЗР и устроилась на работу в Федеральное бюро геологической съемки в Су-Фолсе (штат Южная Дакота), которое не выполняло военных заказов и не участвовало в экспедициях. Позже она вышла замуж за одного из научных сотрудников той же организации, Джона Беллингема.
Питер Эллиот 30 октября взял творческий отпуск на неопределенный срок.
В официальном сообщении делалась ссылка на то, что „…зрелость Эми и ее большая физическая сила… затрудняют дальнейшие лабораторные исследования…“ После этого „Проект Эми“ был формально закрыт, хотя большинство бывших сотрудников проекта последовали за Эллиотом и Эми в Заирский институт этнографии, располагавшийся в городе Букама. Здесь Эллиот и его товарищи хотели продолжить изучение взаимоотношений Эми с дикими гориллами в естественной среде обитания последних. В ноябре 1979 года появились основания предполагать, что Эми забеременела; сказать точнее было невозможно, потому что уже тогда Эми проводила большую часть времени в местном стаде горилл. Она исчезла в мае 1980 года. [12] С марта по август 1980 года Институт этнографии проводил учет численности горных горилл. Судя по результатам этих работ, в Африке осталось всего пять тысяч особей, то есть в два раза меньше, чем двадцать лет назад, когда подсчеты проводил известный зоолог Джордж Шаллер. Таким образом было еще раз подтверждено, что горные гориллы являются быстро исчезающим видом. Правда, в зоопарках были достигнуты определенные успехи по размножению горилл в неволе, поэтому представляется маловероятным, чтобы гориллы исчезли вообще, но под натиском человека их естественная зона обитания неуклонно сокращается, и ученые обоснованно полагают, что как дикие животные гориллы вымрут в течение нескольких ближайших лет.
Кахега вернулся в Найроби в 1979 году и какое-то время работал в китайском ресторане, пока примерно через год это заведение не обанкротилось. Тогда Кахега присоединился к экспедиции Национального географического общества, направлявшейся в Ботсвану для изучения бегемотов.
Аки Убара, старший сын носильщика Маравани и специалист по радиоастрономии, работает в Кембридже (Великобритания). В 1980 году он получил премию Гершковица за работы по изучению рентгеновского излучения галактического источника М322.
В конце 1979 года на амстердамском аукционе Шарль Мунро довольно выгодно продал тридцать один карат голубых алмазов типа IIb. Алмазы были куплены американской компанией „Интек“. В январе 1980 года в Антверпене Мунро был ранен советским агентом; позднее тело агента обнаружили в Брюсселе. В марте 1980 года в Замбии Мунро арестовали пограничники, но вскоре все обвинения против него были сняты. Говорили, что в мае того же года его видели в Сомали, но эти слухи не подтвердились. До сих пор официально он живет в Танжере.
8 января 1980 года спутник „Ландсат-3“ сделал очередной снимок Центральной Африки в инфракрасном диапазоне. Оказалось, что к тому времени извержение Мукенко закончилось. На снимке уже не было видно тончайших пересекающихся лазерных лучей, неизменно отмечавшихся ранее. Точка пересечения этих лучей располагалась над слоем черной лавы толщиной в среднем около восьмисот метров — почти полмили! Под этим мощным пластом был похоронен потерянный город Зиндж.