— Теперь вы можете деактивировать переход, — отозвался он, взглянув на Марику. — Хотя я считаю, что лучше оставить порталы открытыми.
— Тем не менее, я закрою, — твёрдо произнесла она. — Так я буду чувствовать себя спокойнее.
— Воля ваша, принцесса, — пожал плечами Смирнов.
Марика не мешкая разъединила порталы. В комнате стало гораздо темнее, теперь её освещали лишь три горевшие в канделябре свечи.
(«Марчия...»
«Да, Марика?»
«Можешь уходить. В твоём присутствии больше нет необходимости. Возвращайся во Флорешти, гаси порталы и ложись спать».
«Ну, нет уж! Извини, но я не уйду. Всё равно я не смогу заснуть, пока ты не вернёшься. Лучше я останусь здесь».
«Ладно. Гаси порталы и ступай в мою спальню. Приляг на кровать: сможешь — заснёшь, не сможешь — так хоть полежишь. Добро?»
«Да. Это другое дело».
«Дорогу помнишь?»
«Конечно».
«Тогда вперёд... Только не пугайся, если услышишь шум в кабинете. Здесь у меня гости».
«Я уже догадалась...»)
Закончив разговор с Марчией и закрыв порталы, Марика предложила Смирнову и миссис Уолш садиться, а сама устроилась в удобном кресле за письменным столом. Кресло было тамошним — лет пятнадцать, а то и все двадцать назад его принесла сюда её мать.
Вновь посмотрев на хронометры, Марика задумчиво промолвила:
— Выходит, Кейт слукавил. Плотное соединение порталов всё же выравнивает время в обоих мирах.
Но Смирнов отрицательно покачал головой:
— Вряд ли он знал это, или хотя бы предполагал, что такое возможно. Мы соединяем наши порталы мягко, а вы — жёстко. Я бы даже сказал — намертво. Если мы просто устанавливаем нуль-переход между мирами, то вы, образно говоря, сливаете миры воедино, делаете их одним целым.
— То есть, — спросила озадаченная Марика, — вы так не можете?
— Нет, не можем, — откровенно признался Смирнов.
— Но ведь это так просто!
— Для вас, может, и просто. Но не для нас. Ни я, ни другие наши исследователи до сих пор не предложили сколько-нибудь толкового научного объяснения этому феномену.
— Ага! Значит, вы догадывались?
— Да. Впервые такое предположение возникло месяца через два после того, как мы узнали о вашем существовании. Раньше мы списывали это на некие необъяснимые временные флуктуации. Впервые это было замечено тридцать восемь лет назад: время в нашем мире порой чуть-чуть «притормаживало» по сравнению со временем на Патрии... Кстати, Кейт рассказывал вам о Патрии?
— Он был вынужден рассказать.
Такой ответ явно встревожил миссис Уолш. Заметив это, Смирнов произнёс:
— Гм... Надеюсь, слово «вынужден» вы употребили в фигуральном смысле, и оно не подразумевает силового воздействия?
— Конечно, нет. Просто я поймала Кейта на неумелой лжи, и ему пришлось рассказать правду.
Миссис Уолш успокоилась.
— Понятно, — кивнул Смирнов. — Так вот, у нас было с чем сравнивать. Как я уже говорил, раньше мы списывали это на естественные флуктуации и винили во всём аномальное положение Патрии. Приблизительно восемнадцать лет назад всё нормализовалось — теперь мы знаем, что как раз тогда погибла ваша мать. А через двенадцать лет расхождения появились снова. Это продолжалось до тех пор, пока не был уничтожен Норвик.
— Его всё-таки разбомбили?
— Увы, да. И между прочим, бомбардировка едва не началась раньше намеченного срока.
— Из-за того, что постоянно работал портал? — спросила Марика, решив не говорить о двух порталах.
— Вот именно. Разность течения времени между Землёй... то есть, между нашим миром и Патрией возросла на тридцать процентов. Многие в нашем руководстве решили, что вы собираетесь начать массовое вторжение и стягиваете в Норвик огромные силы.
Несмотря на серьёзность ситуации, Марика с трудом удержалась от смеха.
— На самом деле, — объяснила она, — мы переносили кое-какие вещи.
— Мы с Дэйной так и думали. А потом, небось, вы устроили засаду.
— Да, — сказала Марика. — Но постойте! Если вы подозревали, что эти «торможения» времени — дело моих рук, почему об этом не знали Кейт и Джейн?
— О флуктуациях они наверняка слышали, но, видимо, воспринимали их, как нечто естественное, и никогда всерьёз не задумывались об их природе. До той ночи, когда наши миры были соединены почти четыре часа кряду, «торможение» было незначительным — две-три секунды за каждое ваше прохождение. А несколько секунд в повседневной жизни ровным счётом ничего не меняют. Руководство же решило скрыть от рядовых Хранителей нашу гипотезу, чтобы не сеять панику. Люди, которые способны силой мысли изменять течение времени... — Смирнов развёл руками: мол, сами понимаете. — А самостоятельно Кейт не додумался связать флуктуации с вами. На этом я и поймал его.
— Вы заметили несоответствие количества записей на кристаллах количеству флуктуаций? — спросила Марика.
Смирнов посмотрел на неё с уважением.
— А вы весьма сообразительны, принцесса. Острый ум и совершенная красота — редкое сочетание качеств. Вы верно догадались: однажды Кейт сплоховал. Вообще, он был очень аккуратным и учитывал возможность того, что все ваши появления в Норвике тем или иным образом фиксируются. Только с третьим по счёту кристаллом у Кейта вышла осечка: судя по всему, его подгоняло время, он не успевал обработать все записи, поэтому две из них попросту стёр. К счастью, тогда мы ещё не связывали флуктуации с вашими появлениями. Я заметил это несоответствие несколько позже, когда на досуге просматривал старые кристаллы.
— И что же вы сделали?
— Ну, во-первых, я восполнил недостающие записи, позаимствовав информацию с другого кристалла и дополнительно исказив её для пущего правдоподобия. Во-вторых, все следующие мои детекторы были оснащены крохотным дисплеем, который сообщал о количестве сделанных записей. Присутствовало также ещё несколько «усовершенствований», значительно облегчавших Кейту труд. С тех пор ему не нужно было в спешке искажать информацию, он мог носить при себе несколько кристаллов-копий с уже обработанными предыдущими записями и подменять их, сверяясь с показаниями дисплея.
— Он так и делал, — заметила Марика.
— Вообще-то, — продолжал Смирнов, — я надеялся, что Кейт воспримет эти «усовершенствования», как приглашение к откровенности с моей стороны. Но, похоже, он не понял намёк. Или чересчур осторожничал.
— Кейт ничего не понял, — сказала Марика. — Он по-прежнему считает, что ему невероятно везло.
— Как же так? — растерянно произнесла миссис Уолш. — Ведь в письме я чуть ли не прямо... Кстати, вы получили его?
— Да, получила. Но Кейт и Джейн не читали ваше письмо. Я сожгла его.
На лице миссис Уолш отразилось искреннее недоумение.
— Почему?
Марика положила руки на стол и сплела пальцы, ненавязчиво демонстрируя своё обручальное кольцо.
— Прежде всего, я должна извиниться перед вами, мэм, — заговорила она, блуждая взглядом по комнате. — Я прочитала ваше письмо. Мне пришлось это сделать. Я не могла передать его, не зная, что в нём написано. Как бы то ни было, вы — Хранители. А Хранители — враги Конноров. Поймите меня правильно.
— Это я понимаю, миледи. Я предвидела, что вы можете вскрыть моё письмо. Но почему вы сожгли его? Ведь там не было ничего, что навредило бы вам или вашей родне.
— Ошибаетесь, миссис Уолш, — покачала головой Марика. — Ваше письмо могло сильно навредить и мне, и Кейту... да и Джейн, если на то пошло. С чего, собственно, вы решили, что причина их бегства в наш мир — желание жить вместе?
— А разве не так?
Марика посмотрела на Смирнова, который не вмешивался в разговор, но внимательно слушал и ловил буквально каждый её жест. В отличие от матери Кейта, он заметил кольцо на безымянном пальце Марики и чрезвычайно им заинтересовался.