«Отцы-основатели» консерватизма
Именно такой, более «широкий», подход характерен для общепризнанного тогда теоретика консерватизма Э. Берка (1729–1797). Э. Берк нес службу в качестве секретаря видного вигского политика маркиза Рокингэма, который бывал и премьер-министром Англии. За свои заслуги Берк был удостоен места в парламенте от одного из «гнилых местечек». Его книга «Размышления о Французской революции» считалась чем-то вроде библии консерватизма. Она появилась уже в 1790 г., и менее чем за год вышло 11 ее изданий. К моменту смерти Берка было распродано 30 тыс. экз.{11} Интересно, что отпрыск скромного ирландского законника, поставивший свое перо и дар красноречия на службу аристократическо-буржуазной вигской олигархии, оказался проницательнее, чем такие «классики» махрового феодально-аристократического консерватизма, как Ж. де Местр и Л. де Бональд. Своей книгой он опередил их на несколько лет. Это говорит о незаурядном политическом чутье вигского оратора и публициста.
В судьбе Берка отразилось то немаловажное обстоятельство, что в качестве идеологов консерватизма выступали чаще всего не родовитые аристократы, а представители начавшей тогда формироваться буржуазной интеллигенции, выходцы из захудалого дворянства, а иногда и вообще из низов. Аристократическая знать редко выдвигала мыслителей из своей среды. Ведь дворяне, по словам героя Бомарше Фигаро, взяли на себя один-единственный труд — родиться. Зато господствующий класс обладал возможностью привлечь на свою сторону одаренных людей, не располагавших ни состоянием, ни знатной родословной. А тех часто манила перспектива приобщиться к аристократическому блеску и богатству, ощутить свою принадлежность к элите. Давала о себе знать, особенно в Англии, сравнительно далеко продвинувшейся на пути буржуазного развития, и отмеченная основоположниками марксизма тенденция к разделению духовного и материального труда в среде господствующего класса: одна его часть выступает в качестве мыслителей данного класса, «это — его активные, способные к обобщениям идеологи, которые делают главным источником своего пропитания разработку иллюзий этого класса о самом себе»{12}. Фигура Берка воплотила многие черты, свойственные этой группе господствующего класса вообще и господствующей в особенности, черты, которые в модифицированном виде можно обнаружить и у современных пророков консерватизма.
Чем же объясняется широкая известность Берка, сохранившаяся, несмотря на спады и подъемы, на протяжении почти двух столетий? Было бы неверно, как это делают некоторые современные буржуазные ученые, изображать его глубоким теоретиком, находить у него элементы социологических и политологических концепций. Сам Берк с отвращением относился к абстрактным теоретическим схемам. Суждения его были обычно обусловлены конкретными ситуациями; и заботила его скорее эстетическая, чем философская, сторона дела. Логику он часто приносил в жертву риторическим эффектам. Отсюда — масса противоречий и неувязок, что трудно отрицать даже его поклонникам. Но именно благодаря этому высказывания Берка могут быть использованы весьма широко, в разных контекстах. Это позволяет в каждую новую эпоху отыскивать в его наследии аргументы в пользу обновленных версий консерватизма.
Вряд ли найдется сейчас «идейно подкованный» консерватор, который бы не ссылался на Берка. Более того, к нему апеллируют и либералы, преимущественно правого толка. Это объясняется тем, что в наследии британского вига причудливо сплетаются феодально-аристократические и буржуазные черты, отражая специфику общественного развития Англии конца XVII столетия, особенно ее правящих кругов, альянс землевладельческой знати и крупной буржуазии, воплощенный в вигской олигархии. Берк — человек, несомненно, одаренный — был вынесен социально-экономическим развитием своей страны вперед по сравнению с континентальными собратьями, большинство которых занимало однозначную позицию защиты феодально-аристократических интересов.
В идейно-политической эволюции Берка проявилась закономерность, типичная для многих консервативных теоретиков и политиков. Он постоянно сдвигался вправо, пытаясь при этом сохранить часть прежнего идеологического багажа. Отсюда характерная для него двойственность, отражавшая несостыкованность феодально-аристократических и буржуазных компонентов его системы взглядов.