— А почему нет, разве я не студентка? — возразила Женевьева.
— Гм, конечно, студентка, но твоё положение?
— Моя сословная принадлежность совершенно не означает запрет на приём пищи в студенческих столовых, в конце концов, я должна знать, что едят обычные студенты. Да и не только мещане туда ходят.
— Это да, там и благородных полно.
— Ну, вот и отведешь завтра меня туда.
— Хорошо! — в полном восторге воскликнула Марфа.
На следующий день в перерыве девушки втроём посетили столовую.
— Я оплачиваю обед за всех, а вы обеспечиваете мою неприкосновенность со всех сторон, понятно тебе, Марфа, и тебе, Дарья? — предложила Женевьева подругам на входе, сощурив глаза.
— Понятно, — подтвердили девицы.
— Всё понятно, — тут же перехватила разговор Марфа, — я иду первой, вы за мной, после Дарья, и ни один наглец не подойдёт ближе, чем на два метра.
Женевьева кивнула. Хоть и трудно постоянно держать маску, но приходится соответствовать, иначе, какая она тогда аристократка? Договорившись, девушки зашли в помещение следом за студентами железнодорожного факультета.
Практически все ребята с этого факультета обедали в столовой, и проследить передвижения Дегтярёва и его друга Петра не составляло никакого труда. Оба оказались бодры и веселы, хотя Дегтярёв выглядел осунувшимся, но зато весёлым.
Появление трёх девиц-студенток произвело среди остальных посетителей настоящий фурор. И если Марфу иногда видели в столовой и почти привыкли, то две другие пока тут не появлялись, поэтому поневоле привлекли к себе пристальное внимание, как персонала, так и студентов. Девицы степенно продефилировали к пустому столику и, разместившись за ним, сделали заказ и стали выжидательно оглядывать зал.
Увидев Женевьеву, я чуть не поперхнулся, заглатывая свой суп, полученный по талону, да и было от чего. Пётр, увидев её же, тоже чуть не подавился, но уже не супом, а картошкой с мясом. С нами за столик увязался и Антип Морозов, которого мы прозвали Фунтом, так как он всё и всегда измерял в фунтах. А Ефим и вовсе редко ходил в столовую, да мы с ним почему-то перестали тесно общаться.
— Во дела! — выразил общее мнение за всех Морозов, — графиня пожаловала.
Все три девушки, одетые в синие шерстяные жакеты и юбки-брюки в цветах академии, производили весьма приятное впечатление, а если смотреть на них сзади, то вообще, выше всяких похвал, а если они бы ещё и…
«Стоп! — сказал я собственным фривольным мыслям, — не нужно ничего фантазировать про весьма симпатичных и воспитанных барышень». Додумав эту мысль, я проглотил суп и уткнулся взглядом в собственную тарелку, чтобы не замечать ни девушек, ни обед по бесплатному талону. Стыдно быть бедным, а в присутствии дам — ещё сильнее, но бедность — не порок, справлюсь, и, состряпав самое невозмутимое лицо, я продолжать вкушать принесенные блюда.
Пётр, а особенно Антип, наоборот, во все глаза смотрели на девушек, хоть они и не обращали на нас никакого внимания.
— А та, что полненькая — это Марфа, она из купцов второй гильдии, я слышал о её семье, вот бы жениться на ней⁈ — мечтательно произнес Антип.
Пётр на эти слова только хмыкнул и отвёл взгляд, в свою очередь, заметив.
— Да, а третью зовут Дарья, она из дворян, и тоже неплохая девушка.
— Худовата, — резюмировал Морозов.
— А твоя толстая!
Я второй раз чуть не подавился супом и окинул удивлённым взглядом обоих.
— Ну, вы, товарищи, даёте. Они вас знать не знают, и ведать не ведают, а вы уже планы строите…
— Не всем же о графинях грезить! — отшил меня Пётр, хотя, кто бы говорил…
Я хотел было ответить, но в последний момент передумал. Проще пропустить эту шпильку мимо ушей и забыть, чем вступать в бесполезную перепалку с другом, да и привлекать к себе лишний раз внимание я не торопился.
Официант подскочил к девушкам и принялся расставлять перед ними тарелки с едой. Под перекрёстными взглядами обедающих студентов, три девицы за окном, а они заняли столик, расположенный у окна в конце зала, приступили к трапезе. Не знаю, что чувствовала Женевьева, держащаяся холодно и невозмутимо, а две другие девицы то смущённо хихикали, то стреляли глазками туда-сюда, то тихо шептались в перерывах между едой.
Впрочем, откровенно и долго пялиться на них для любого студента казалось неуместным, и постепенно ажиотаж, вызванный их появлением, поугас, и все занялись тем, чем, собственно, до этого и занимались. Зал вновь заполнил равномерный гул тихих голосов и звяканье ложек о глиняную или керамическую посуду.
Наш столик располагался ближе к выходу, и ели мы не спеша, так как заказали много. По случаю обещанной стипендии, а мне её выплатили на следующий же день, так как официально назначили ещё с месяц назад и уже успели провести по документам, я докупил себе еды дополнительно к выданной бесплатно, и теперь с удовольствием её поглощал.