— Вот и нет! Ты просишь потратить на эту дурацкую затею мое время и мои нервы. А мне это не нужно. Я взрослая женщина, которая прекрасно понимает, чего хочет.
— Ага, конечно...
От этого тона голоса у меня снова появляется желание чем-нибудь швырнуть в Лео.
— Твои ухмылочки только упрощают выбор!
— То есть вы все же размышляете над моим предложением?
Наверное, сейчас у нас взгляды, как у рыцарей, опустивших забрала перед боем.
Наш поединок прерывает звон разбитого стекла.
Осколки чашки разлетелись по полу, в луже кофе — островки маршмеллоу.
— Какая жалость! — восклицает Катерина, хотя голос ее говорит об обратном. — Лео, не будем мешать Аннушке убирать, — она засовывает купюру под блюдце. — Кстати, у меня есть к тебе пара вопросов…
Я наклоняюсь, чтобы собрать осколки, но Лео придерживает меня за локоть. Тыкает пальцем в убегающий кусочек пиццы на своем фартуке.
— Сейчас я — это вы, помните? Вот я и уберу. Где тряпка?
Я киваю в сторону подсобки.
Катерина кривит губы и отходит.
Лео возвращается с тряпкой и ведром воды. Он выглядит вдохновленным. Я бы даже сказала — счастливым, если бы это слово было сейчас уместно.
Засучив рукава, он тщательно вытирает пол. Редкие минуты, когда внимание Лео сосредоточено на чем-то, кроме меня. Он не рисуется, не пытается всучить свой пакет услуг, даже не смотрит в мою сторону — просто выкручивает тряпку с таким видом, будто делает что-то важное. Я наблюдаю за ним, допивая остывший кофе. Если совсем честно: кажется, я любуюсь Лео.
Он замирает.
— На что вы уставились, леди?
— Я согласна.
— К сожалению, у меня нет при себе кольца, — говорит он с такой серьезностью, что я не сразу понимаю шутку.
— Лео! Я согласна попробовать стать счастливой с твоей помощью. Вернее, начать пробовать.
Он бросает тряпку в ведро, подходит ко мне. Я чувствую легкое волнение, и это толкает меня на глупость.
— Лео, приглашаю тебя на ужин. Завтра.
Улыбаюсь, но ответной улыбки не получаю.
— Так не пойдет, — заявляет он. — Я должен провести с вами весь день, от начала и до конца, чтобы поставить диагноз, как вы метко заметили.
— Завтра понедельник, — устало произношу я. — У меня работа. В офисе.
— Отлично.
— О, это вовсе не отлично, Лео! Ты даже не представляешь, насколько!
— Вы будете препираться на каждом этапе? Или мы просто сделаем это?
Я бросаю взгляд на тряпку, плавающую в пенной воде. Не слишком ли большая уступка за вымытый пол? Но потом я краем глаза замечаю Катерину...
— Ладно. Только пусть наш с тобой день начнется не с самого утра. Не хочу, чтобы дети проснулись и увидели в доме незнакомого мужчину.
— Хорошо. Наверстаем утро, когда дети ко мне привыкнут.
У меня кофе застревает в горле. Я откашливаюсь.
— Ну... Допустим... А сейчас уходи, дай расслабиться клиенткам.
Теперь улыбается Лео. Он прощается кивком с теми, кто смотрит на него, — то есть со всеми. Я тоже ему улыбаюсь.
Посмотрим, Лео, кто все же будет смеяться последним.
Примечание
После пятнадцати лет проживания в Лондоне по возвращению Лео сложнее всего было привыкнуть к двум вещам: странным а-ля модельным позам, которые принимают женщины для фотографирования, и унылым лицам работников сферы услуг.
— На вашей карточке недостаточно средств, — вяло сообщила кассирша.
В первую секунду Лео показалось, что она обращается к кому-то другому. Но нет. Девушка за кассой смотрела именно на него — единственного во всем магазине мужчину в костюме.
Лео хотел бы предложить ей другую карточку, но на другой карточке деньги закончились еще вчера. Последние наличные он потратил сегодня в кафе у Анны. Дома в кармане пиджака лежало двадцать фунтов — сдача в аэропорту. Только сейчас эта двадцатка помочь не могла.
Лео машинальным движением поправил манжеты рубашки. Мельком взглянул на очередь.
— Тогда давайте что-нибудь отложим, — он вернул в корзинку ветчину, сыр и виноград. — Теперь хватит?
Кассирша поколдовала над карточкой.
— Нет, не хватает. Что еще отложить?
— Ничего. Я потом зайду.
Не оглядываясь, Лео пошел к двери.
Как же это ridiculous! Глупо!
Отсутствие денег Лео ощущал физически — давлением в область затылка. Чувство неприятное, тревожное. Будто у тебя клаустрофобия, а ты стоишь перед открытым лифтом.
Старушки на лавочке у подъезда проводили его такими взглядами, словно уже знали об истории с карточкой.
На лестнице за ним увязался дымчатый кот, Лео впустил его в квартиру. Не переодеваясь, включил на ноутбуке скайп. Спустя несколько секунд на экране появилось сухое, бесстрастное лицо юриста.