Он пошел к Установке, чтобы достать из кабины необходимую аппаратуру.
Кают-компанию заполнило объемное изображение. На экспедиционников смотрели узкие щелевидные глаза каменного бога, и был сейчас этот взгляд не застывшим, как в натуре, а осмысленным и живым, за низким каменным лбом чувствовалась какая-то, неизвестно на что направленная работа мысли. У статуи поднялась левая рука, статуя шагнула вперед, голова ее изменила наклон… Теперь она смотрела куда-то в сторону, казалось, она увидела там что-то или кого-то, мгновение подумала и потом пошла туда, куда смотрела.
— Собственно, теоретически это возможно, — сказал химик Адриянов. — Жизнь основана не на углероде, а на кремнии…
Статуя продолжала уходить в сторону. На дальнем плане появился объект, к которому она стремилась: статуя, идущая навстречу.
— Я делал кадры с разницей в месяц, — сказал Максим. — Такой интервал пришлось выбирать опытным путем. Зато теперь, как видите, кадр за кадром создают иллюзию нормального движения.
В кают-компании снова вспыхнул свет. На этот раз тишина взорвалась: сумбурные фразы произносили, не слушая друг друга, все одновременно:
— Во сколько же раз у них замедлены все процессы, в десятки тысяч?..
— А как же продолжительность суток?..
— Они не должны замечать движения своих солнц, для них на планете все время полумрак…
— Что, если увезти одну статую… одного из них на Землю?..
— Должно быть, организм сразу будет разрушен: слишком резкое убыстрение всех жизненных процессов…
— Максим, как ты догадался?
— Мне вдруг показалось, — отозвался Максим, — показалось… Шальная мысль, но она, как видите, оправдалась… Статуи меняют позы, передвигаются с места на место, а Город пуст. Я подумал: может быть, они действительно движутся сами?
— Однако прежде всего это означает, что в контакт с ними мы вступить не сможем, — очень громко и очень растерянно сказал Петров, и в кают-компании снова повисла звенящая тишина.
Нить размышлений Максима прервалась. Сейчас, слушая сумбурные речи экспедиционников, еще не пришедших в себя, он думал о том, что нечасто, наверное, открытие в какой-нибудь области делает человек со стороны, специалист совершенно иного профиля. И вместе с тем, если специализация становится чересчур узкой, это неизбежно, по-видимому… Вернее, так: открытия могут рождаться и на стыке самых противоположных, полярных наук. Что может быть полярнее: хроноисследования и открытие неизвестных цивилизаций во Вселенной, установление контакта с ними?.. Но голос Петрова нарушил ход его мыслей, и Максим с чувством веселой легкости стал смотреть на расстроенного Петрова, человека, о чьей профессии на Земле слагали легенды и которого творцы легенд, конечно, не могли бы представить себе вот таким, каким он был сейчас.
А он, хроноисследователь Максим Стрелков, уже знал, что сейчас скажет экспедиционникам. Он, человек со стороны, снова нашел ответ, какого не смогли бы найти они сами.
Расстроенный Петров продолжал размышлять вслух:
— Это ясно! Их жизненные процессы в сравнении с нашими необычайно замедлены. Мы с нашей скоростью движений для них просто невидимы, не существуем. С помощью Установки, фиксируя разные отстоящие друг от друга моменты, мы сможем кое-что узнать об их образе жизни, может быть, узнать даже, почему здесь, на такой планете, смогла возникнуть разумная жизнь… Но пусть она даже скорее всего не очень развита, однако прямой контакт… Если, скажем, перед одним из них положить письмо на линкосе, ответить он сможет только через сотни лет. Сотни лет уйдут на другой вопрос… невозможно!
Максим почувствовал, что все взгляды почему-то остановились на нем. Он встал.
— Почему вы думаете, что на это должны уйти сотни лет?
Тишина в кают-компании сгустилась до невозможных пределов.
— С Установкой все можно сделать гораздо быстрее, — сказал Максим. — Правда, потребуется очень много энергии, но, полагаю, в данном случае, если сделано такое интересное открытие, найдена столь необычная цивилизация, Дальняя Экспедиция не поскупится?
Максим обвел всех взглядом. Его никак не покидало это ни с чем не сравнимое чувство победы, чувство человека, сделавшего что-то очень важное, шагнувшего дальше, чем все остальные, нашедшего истину там, где это представлялось невозможным, или, что вернее, где истина по всем канонам должна была оказаться иной.
— Решение может быть простейшим, — сказал человек редчайшей профессии хроноисследователя. — Голограмма! Допустим, с помощью Установки и соответствующей аппаратуры тысячу лет назад рядом с одной… рядом с одним из местных жителей мы создадим объемное изображение землянина. Через месячные промежутки там, в прошлом, мы будем корректировать положение изображения. Для местного жителя через год-два землянин станет реальностью, он заметит его. Дальше голограмма постоянно корректируется в соответствии с поведением местного жителя.