– Есть, Сашка! – вдруг раздался голос Олега Филиппова. – Сигнал есть! Посмотри на предмет пустот под развалинами.
Местные помощники сразу засуетились, но громовой голос русского офицера осадил бестолковую свору. Еще через пять минут начали разбор завала в том месте, которое указал Филиппов. Автокран поднял два обломка кирпичной стены, которые благодаря старинному качественному раствору не развалились. Каждый весил тонн по пять-восемь, и их убрали в сторону с большой осторожностью.
Росляков стал помогать, не отдавая себе еще отчета в том, что ему подсказывает интуиция. Точнее, на что она ему тут только что намекала про подвалы и старинные плантации. Три большие звездочки на погонах его форменной куртки смущали местных солдат, которые не привыкли, чтобы полковники занимались лично разборкой завалов. Но и поглядывали на него с уважением.
Огромный ковш погрузчика в четвертый раз навис над нужным местом, и с него посыпались обломки камня, битый кирпич. Теперь приходилось работать только руками, потому что человеческое тело было совсем близко и техникой работать было уже опасно. Трупный запах не ощущался, и это обнадеживало. Хотя пролежать трое суток под камнями и остаться в живых сложно. Скорее всего пострадавший, если он еще жив, обречен. Передавленные сосуды в течение такого времени не оставляют шансов на выживание.
Большая дыра открылась перед глазами неожиданно. Остатки коричневых ступеней вели куда-то вниз, две кирпичные стены окаймляли проход, а над полостью, которая могла быть и подвалом, нависали клином обрушившиеся конструкции. Росляков увидел грязное лицо и моргнувшие на свету глаза. Лицо человека было европейского типа, и он был еще жив.
Росляков не задумываясь стал спускаться в открывшуюся нору, когда услышал за спиной предостерегающие крики Великанова. Опять предчувствие удачи, иначе Михаил Васильевич не полез бы в эти развалины.
– Бросьте фонарь! – крикнул он наверх, когда на фоне неба появилось лицо Сашки.
Теперь, когда решение принято старшим офицером, все перестали суетиться и просто выполняли его указания. Росляков поймал брошенный ему фонарь и поставил его так, чтобы луч света бил вверх, давая рассеянный свет. Человек смотрел на него сквозь приоткрытые веки и шевелил губами. Губы у него были как две оладьи, опухшие, запекшиеся.
Рядом зашуршали камушки и появились ноги Олега Филиппова.
– Назад, – коротко приказал Росляков. – Замри на месте, а то тут все держится на честном слове.
– Как он, жив?
– У него придавлены ноги ниже колен. Кровообращение нарушено уже почти трое суток. Выводы делай сам. Пусть дадут воды.
Пока Олег передавал наверх приказ, Росляков рассматривал небольшую спортивную сумку, которую прижимал к груди пострадавший. Он ею так дорожит? Рядом появилась рука с армейской фляжкой. Росляков принял ее и присел на корточки рядом с раненым. Смочив носовой платок, он выдавил несколько капель влаги ему на губы. Человек сразу стал подавать признаки жизни, жадно пошевелив ртом и издавая хриплые неразборчивые звуки. Немного подумав, Росляков решил, что повреждений внутренних органов скорее всего нет. А если и есть, то облегчить страдания человека перед смертью не помешает.
Он приложил горлышко фляжки к губам раненого и стал осторожно небольшими порциями вливать ему воду. Человек жадно глотал, кашлял, отхаркивая черную слюну, и снова пил. Решив, что пока хватит, Росляков убрал фляжку, еще раз смочил свой платок и немного вытер раненому лицо. Теперь это лицо совершенно точно показалось ему знакомым.
– Вы русский? – наконец раздалась членораздельная речь по-английски. – Тот самый русский?
– Почему «тот самый»? – спросил Росляков, угрюмо глядя на грудь раненого, которая вздымалась короткими частыми толчками. Сердце не справляется, дыхание частое и поверхностное. Как он вообще выжил?
– Я вас помню… четыре года назад… в Бельгии.
Точно! Росляков сразу вспомнил ту историю с захватом невозвращенца, который прихватил с собой секретные чертежи для передачи на Запад. Этот парень, скорее всего американец, был среди тех, кто хотел помешать захвату. Сведения были настолько важными, что с обеих сторон началась стрельба. А этот парень… он тогда был у их противников в группе прикрытия. По легенде это была научная экспедиция, а парень был одним из молодых ученых. Наверное, он в самом деле был больше ученым, чем оперативником, потому что в критический момент не стрелял. А Росляков стрелял и чуть не убил этого парня.