Пендин нарушил долгое молчание:
- У них были хвосты.
- Где же у них хвосты? - возразил Гримс. - У всех этих людей нет даже намека на хвост.
- Дорогой мой Джон, - усталым начальственным тоном произнесла Соня, неужели ты еще не понял, что все эти люди - это не экипаж и не представители существ, построивших корабль? Возможно, они беглецы, беженцы или восставшие рабы. И даже скорее всего это именно восставшие рабы. Ты когда-нибудь видел корабль подобного класса с экипажем без форм и знаков отличия? А дети? Ты видел детей на военном корабле? Я уверена, это беглый корабль.
- Но он не обязательно военный, - защищался Гримс. - Возможно, это вооруженный для защиты торговый корабль.
- С одетым в лохмотья экипажем? И который называется "Эсминец"?
- Но сочетание букв, которое мы видели на борту, вовсе не обязательно должно означать "Эсминец".
- А это сочетание букв, - она указала на приборную панель, которую до того изучал Гримс, - вовсе не обязательно должно обозначать "Мансхенн система"? Держу пари, если ты разберешь этот корабль по частям и проследишь направление кабеля, то прямиком придешь в зал компрессионных гироскопов.
- Ну ладно, - сказал Гримс. Я согласен. Можно допустить, что мы находимся на борту судна, построенного человекоподобной расой, делавшей надписи на исковерканном английском языке...
- Человекоподобной расой с хвостами, - добавил Пендин.
- Пусть будут с хвостами, - согласилась Соня. - Но что это за раса? Посмотрите на эту выемку. Если она сделана для хвоста, то для хвоста одинаково тонкого как в конце так и у основания. А из хвостатых, единственные известные нам существа, сравнимые с нами по степени эволюции, имеют толстые короткие хвосты, и к тому же свою собственную письменность. Только представьте себе, как наш ящероподобный друг садится в спешке в это кресло... Если он и втиснет сюда свой хвост, то вряд ли потом вытащит.
- И что еще нам поведает офицер разведки?
- Я не только офицер разведки. У меня степень доктора по ксенологии. И уверяю тебя, Джон, то, что мы нашли в этом корабле, не похоже ни на что известное людям.
- Это действительно ни на что не похоже, - согласился Гримс. - С самого момента появления на экранах радара третьей орбитальной станции это ни на что не похоже...
- Это так, - сказал Пендин. - И мне это совершенно не нравится.
- Почему же? - спросил Гримс и потом сообразил, что не может ведь нравиться набитый трупами корабль.
- Не нравится... потому что здесь все не так... Посмотрите на это размещение приборов управления... А левосторонняя резьба? И все шкалы проградуированы справа налево, - задумчиво сказал Гримс. - Но это еще страннее... Почему же тогда надписи сделаны слева направо?
- А может, их и следует читать наоборот? - сказала Соня. - Но нет, это невозможно. Похоже, единственная разница между нашим письменным языком и их заключается в том, что у них сохранена только одна гласная "И", которая заменяет все остальные. - Она обходила контрольную рубку. - Черт возьми, они должны были оставить какие-то записи. Надеюсь, они не все запихали в свой компьютер.
- Сомневаюсь, чтобы они записывали свои мысли в тетрадку, - сказал Гримс.
- Но все-таки, хоть что-нибудь... Так, это явно регистрационный компьютер. Стандартные накопители... Но где же судовой журнал? Можно предположить, как это было... Корабль стоял в порту, накопитель с судовым журналом вынесли для перерегистрации, и в этот момент его захватили эти несчастные... Здесь остались лишь технические данные по кораблю... Картографический справочник... А это... - она вынула из стеллажа электронных накопителей продолговатую черную коробку с разъемами с одной стороны. - "СИГНИЛНИ ЖИРНИЛ"? "Сигнальный журнал"? Может, он нам поможет чем-нибудь? Предлагаю взять это с собой...
Соня положила черную коробку к себе в сумочку.
- Возвращаемся на "Мамелют", - сказал Гримс. Это прозвучало, как приказ, но никто и не думал возражать.
Командор последний вышел из контрольной рубки, пропустив вперед себя Пендина и Соню. Отчасти, несмотря на усталость, ему хотелось, чтобы у них в запасе было больше воздуха и они могли продолжить осмотр других помещений, а с другой стороны, он был рад, что они наконец возвращались. На сегодня он уже достаточно насмотрелся трупов, а Сигнальный журнал мог им рассказать больше, чем разложившиеся тела.
Он чувствовал себя значительно лучше, когда они втроем снова стояли под колпаком, и почти счастливым, когда они летели к ярким огням их родного "Мамелюта". Тесные и узкие переходы казались ему комфортными, и он чувствовал себя как, дома. Если уж толкаться в коридорах, то лучше среди живых, чем среди мертвых.
8
В радиорубке "Мамелюта" было тихо и спокойно. Гримс и Соня стояли за спиной маленького круглолицего Беннета, который за своим столом возился с Сигнальным журналом, подсоединяя его к своему компьютеру.
- Это действительно Сигнальный журнал, - говорил он, - причем очень хорошо экранированный. У нас есть шанс, что информация в нем не стерта излучением. Во всяком случае, сейчас мы это увидим.
- Вы уверены, вы его не спалите? - внезапно забеспокоился Гримс.
- Почти уверен, сэр, - любезно ответил Беннет. - Прибор сделан по стандарту, использовавшемуся в компьютерных сетях некоторых кораблей Патрульной Службы лет пятьдесят назад. Я тогда еще даже не родился. Но прежде чем попасть на Приграничные Планеты, я какое-то время служил на Флоте Лиры. По своей бедности они покупали у Патрульной Службы списанные корабли, и на многих из них даже не было необходимости менять компьютерную сеть - она прекрасно работала. Нет, сэр, я не впервые сталкиваюсь с дешифровкой записей такого вот Сигнального журнала. Помню, когда я был старшим радистом на "Тара", мы наткнулись на обломки старого "Менестреля". У них был такой же Сигнальный журнал, я покопался в нем, и по записям переговоров мы узнали, что это дело рук Черного Барта... - и он добавил: Ну, того самого пирата...
- Я слышал о нем, - холодно сказал Гримс.
- Но он вовсе не выглядит таким старым, - заметила Соня.
- Нет, миссис Гримс, он не старый. Скорее, пряма с конвейера... Вот только марки завода я не вижу, что странно...
- Включайте, мистер Беннет, - приказал Гримс.
Беннет щелкнул выключателем, и Сигнальный журнал тихо загудел. Он повернулся к компьютеру и начал поочередно набирать коды доступа к информации.
- Здесь даже нет защиты, - пробормотал он. - Готово!
Раздался треск, тонкий гудок, и компьютер воспроизвел последнюю запись в журнале.
Голос, исходивший их динамика, говорил по-английски. Но это не был человеческий голос. Это был тонкий, высокий, невероятно чужой голос, хоть он и говорил на человеческом языке. Все согласные произносились четко, но гласная была всего одна.
"Мсти-итиль Исминци-и... Мститиль Исминци-и... вирнии-итись... нимидлинни-и..."
В ответ прозвучал другой голос, не слишком убедительно пытавшийся сымитировать странный акцент: "Исми-иниц Мститили... Исминиц Мститили... Пивтири-ити..."
- Женщина, - вздохнула Соня, - это человек!
"Вирни-итись, Исминиц, иничи иткри-им игинь!"
Пауза, затем снова женский голос, прозвучавший еще менее убедительно:
"Исминиц Мстители. Исминиц Мсти-итили... Вишли-и из стри-и рикитни-и двигитили-и..."
"Выигрывают время, - подумал Гримс. - Им нужно выиграть вредны, чтобы освоиться с оружием... Они пытались выбраться!"
"Сми-ирть! - на невыносимо пронзительный вой сорвался нечеловеческий голос. - Лидски-им пидинкиим - смирть!"
- Так оно и произошло, - тихо сказал Гримс.
- Именно так, - ответила Соня.
- Она ошиблась всего один раз... Она сказала "Мстители"... непроизвольно сказала слово, существующее в человеческом языке... и это стоило им жизни.
- Похоже, ты прав, - согласилась Соня.
- "Смерть", - повторил командор. - "Людским подонкам - смерть". Кто бы они ни были, эти существа, с ними вряд ли будет приятно познакомиться.
- Боюсь, что так, - ответила Соня, - но как бы нам этого не пришлось сделать...