— Со мной за двадцать лет службы,— запальчиво возразил Мухомор,— такого никогда не случалось. Документы он забыл! Помнишь, как Глеб Жеглов говорил: «Иной документ в твоем кармане для преступника поважней пистолета будет!».
— Он про бумажку на столе говорил, товарищ подполковник,— вежливо поправил шефа Соловец.
— Неважно, бумажка или на столе! — взорвался Мухомор.— Хватит бардака! С сегодняшнего дня у нас все будет по Уставу! Кто сегодня дежурный?
— Старший лейтенант Волков,— доложил Соловец.
— Чтобы ни одного постороннего окурка в помещениях! — подвел черту Мухомор.
Выплеснув гнев на подчиненных, он успокоился и готов был обсуждать текущие дела.
— Что по вчерашнему покушению? — спросил Мухомор.
— Потерпевший — Виктор Павлович Левитин,— начал докладывать Соловец,— владелец двух автосалонов. Жена Лена — домохозяйка, отец Левитин Павел Александрович — музыкант, играет в джаз-клубах.
— Нам также удалось выяснить,— продолжил Ларин,— что заместитель Левитина Константин Боровиков в прошлом привлекался к уголовной ответственности за угон машины. По делу вместе с ним проходил Лев Векслер. Секретарша Левитина опознала его фотографию. По ее словам, Векслер заходил в магазин, между ним и Левитиным был спор. Векслер ему угрожал.
— Хорошо,— сказал Мухомор,— развивайте линию Векслера.
Что-то явно задело Мухомора в словах Соловца.
— Как ты говоришь, зовут отца потерпевшего? — спросил Мухомор.
— Левитин Павел Александрович,— ответил Соловец.
— Знал я одного Левитина Павла Александровича,— задумчиво сказал подполковник,— в семидесятые годы он был одним из лучших «медвежатников» в стране. Кличка Контрабас. За восемь лет — около тридцати сейфов! Работал по заводам в день зарплаты. Хитрый был. Взять его удалось только в семьдесят восьмом году. Я тогда был стажером на его деле. Слышал, что после последней отсидки Контрабас завязал.
— С чего бы ему завязывать? — удивился Дукалис.
— Умерла профессия «медвежатников»,— внес ясность Соловец.— Научно-технический прогресс.
— Конечно,— вставил реплику Казанцев,— зачем вскрывать сейф, если можно «пушку» ко лбу приставить, тебе и так все отдадут.
— Проверить, тот ли это Контрабас? — спросил Соловец Мухомора.
— Я сам проверю,— сказал подполковник.— Ну, за работу!
Соловец понял, что Мухомор сменил гнев на милость, и поэтому решил напоследок пошутить.
— Юрий Саныч,— сказал он,— может, кассету досмотрим...
— Давайте, Юрий Саныч! — подхватили другие оперативники.
— Идите, идите, работайте,— махнул рукой Мухомор.
Голос Подполковника звучал уже добродушно. Когда офицеры вышли из кабинета, рука Мухомора потянулась к пульту, и на экране вновь возник фильм «Ромео и Джульетта»...
6
Кафе «Соната» находилось в самом центре города. Днем там было безлюдно. Когда Павел Левитин вошел туда, он оказался единственным посетителем. Музыкант подошел к бармену.
— Могу я видеть Михаила Семеныча? — спросил Левитин.
— Как вас представить? — поинтересовался бармен.
— Контрабас.
Бармен скрылся за кулисами бара. Контрабас давно знал Михаила Семеныча. Когда-то они были близкими друзьями, но не виделись уже много лет. Михаил Семеныч занимался очень редким ремеслом. В преступном мире его знали, как торговца информацией. Он знал все, что творилось в городе, а если не знал, то мог через своих осведомителей навести любые справки. Когда Михаил Семеныч начинал в далекие шестидесятые, не существовало ни компьютеров, ни мобильной связи, ни современных прослушивающих устройств. Картотека его напоминала тогда архив провинциальной библиотеки. Теперь сборщик информации имел самую современную технику, а сведения хранил на дискетах.
Жизнь развела Контрабаса и Михаила Семеныча. Петренко был прав, когда сказал, что Контрабас завязал после последней отсидки. Из-за исчезновения из обихода сейфов с механическими замками, Контрабас остался не удел. Против электронных замков он был бессилен. Его хобби, игра на контрабасе, постепенно превратилось в профессию. Однако Контрабас был уверен, что прежний друг его не забыл, и решил вновь с ним повидаться.
Бармен появился спустя пару минут и попросил пройти вслед за ним. Они проследовали в отдельный небольшой зал. Там стоял бильярдный стол, над которым с кием склонился пожилой человек с большим животом и окладистой бородой. Контрабас сразу узнал Михаила Семеныча, хотя тот изрядно постарел. Они обнялись.