— Неплохо, — пробормотал капитан.
Он нагнулся и поднял с земли старенький АК—47. Ну, это было уже кое-что. Прихватив и запасные магазины, Фрост вернулся под стену, где его ждала Вероника.
— Идем, — шепнул он, — впереди ворота.
И осторожно двинулся вдоль стены, держа автомат в правой руке, а браунинг в левой. Про себя он молился, чтобы еще кто-нибудь не заметил их с высоты и не оказался более удачливым, чем первый стражник.
Но молитвы его не были услышаны. За грохотом непрекращавшейся стрельбы он вдруг ясно услышал звук быстрых шагов и щелчок передергиваемого затвора. Не желая искушать судьбу и дальше, Фрост поднял обе руки и одновременно надавил на спуск и автомата, и пистолета.
В следующий миг он увидел, как рядом с ним пули крошат каменистую землю, острая боль внезапно прошила левую ногу, но тут же еще два тела тяжело шлепнулись возле него. Оба сжимали в руках такие же автоматы, АК—47. Фрост подобрал оружие ближайшего к нему террориста и повернулся к Веронике.
— Вот и у тебя есть ствол, крошка.
— Что у тебя с ногой? — с тревогой спросила девушка.
Капитан улыбнулся.
— До свадьбы заживет. Бывало хуже.
Он взял еще два магазина и все это вручил Веронике.
— Вперед, милая. Нас очень не хотят подпускать к этим воротам, но мы все же добьемся своего. А пока прикрой меня.
Он вновь двинулся вдоль стены. Нога болела, но не очень сильно, можно было терпеть. Фрост понял, что и на сей раз пуля прошла навылет. Удача пока им сопутствовала.
Глава двадцатая
Фрост повесил автомат за спину, подкрался к воротам, ухватился руками за какой-то выступ, подтянулся и взобрался наверх. Потом осторожно выглянул из-за верхнего края металлического обрамления. Он увидел узкий мощеный двор, по которому в разных направлениях бегали вооруженные люди. Капитан повернул голову и шепнул в темноту, где стояла Вероника:
— Я скоро вернусь.
Затем он перебросил ногу через ворота, перелез, опустился на руках и спрыгнул. Было довольно высоко, и боль опять пронзила его левую ногу. Фрост еле сдержал крик.
Но все же он нашел в себе силы выпрямиться и обернуться. Времени было мало, и он не имел права терять его понапрасну. Капитан быстро осмотрел замок, на который были заперты ворота изнутри. Он был довольно массивный, но не производил впечатления очень прочного.
— Отойди от ворот! — крикнул Фрост Веронике и вскинул автомат.
Пули ударили в металл, полетели искры, послышался противный визг и скрежет. Потребовалось почти полмагазина, чтобы замок, наконец, ослабил свою хватку и отпустил створки, Фрост двинулся к воротам, чтобы открыть их, но внезапно за его спиной раздались шаги и капитан резко обернулся, выдвинув ствол АК—47 вперед.
Там были двое мужчин с оружием в руках. Они как раз собирались открыть огонь, но Фрост их опередил, срезав обоих длинной точной очередью. Затем капитан вернулся к воротам, прикладом сбил остатки замка и открыл правую створку.
— Привет, — сказал он. — Заходи.
— Привет, — усмехнулась Вероника, проскальзывая в щель. — Здорово это у тебя получилось.
— Практика, — буркнул Фрост. — Ну что, заглянем в дом?
Он сделал шаг и скривился от боли. Заметив это, девушка положила его руку себе на плечо.
— Обопрись на меня, — сказала она.
Капитан скривился еще больше, но потом кивнул.
— Пусть будет так, — ответил он.
Они двинулись к дому. У одной из последних жертв Фроста Вероника забрала еще один автомат, немецкий “Шмайсер”. Эта штука понравилась капитану больше, чем АК—47, а потому он забросил произведение конструктора Калашникова за спину, а в руки взял новый трофей.
Уже вскоре ему пришлось им воспользоваться: капитан буквально разрезал на куски рослого парня, который, к несчастью для себя, выскочил из двери черного хода, когда Фрост и девушка намеревались туда войти. Зарядов на это ушло достаточно, но капитан сомневался, что кто-то обратил внимание на выстрелы — вокруг стоял невообразимый грохот, и похоже было, что левые террористы начинают уже понемногу перебираться через стену. Времени у Фроста оставалось все меньше и меньше.
Он окончательно угробил приклад АК—47, высадив с его помощью замок в массивных кухонных дверях, но зато теперь они были уже внутри дома. Капитан решительно похромал вперед, Вероника по-прежнему его поддерживала.
— Где, черт возьми, они могут ее держать? — пробормотал Фрост.
— В таком старом здании наверняка должен быть солидный подвал, — сказала девушка. — Отличное место, чтобы спрятать кого-то.
Через некоторое время они увидели ступеньки, ведущие вниз. В конце их была еще одна дверь.
— Может быть то, что нам нужно, — оживился Фрост. — Прикрой-ка меня.
Он спустился по ступенькам и подошел к двери. Похоже было, что ее открывали довольно регулярно. Капитану не хотелось больше выкорчевывать замки насильственными методами, и он осторожно повел рукой по стене, надеясь, что где-то тут может быть ключ.
Там его не оказалось, но Фрост не прекращал поиски, и усилия его были вознаграждены — искомый предмет он обнаружил на небольшой полочке над самой дверью. Капитан нащупал замочную скважину и вставил в нее ключ. Повернул. Щелкнула пружина, и дверь открылась.
Поскольку за ней вполне мог находиться какой-нибудь охранник с автоматом. Фрост решил соблюдать все меры предосторожности и медленно потянул дверь на себя, просовывая в щель ствол “Шмайсера”.
В подвале было тихо и темно. Фрост выждал еще немного, а потом вспомнил, что, проходя через кухню, видел на стене фонарь и крикнул Веронике, чтобы она его принесла.
Через минуту девушка спустилась к нему с фонарем г. руке. Фрост отрегулировал свет и посмотрел на свою спутницу.
— Ну, пожелай мне ни пуха, ни пера, — попросил он.
— Иди к черту, — послушно ответила Вероника.
— Это я должен так отвечать, — пояснил капитан. — Ладно, покарауль здесь.
Он толкнул дверь и вошел в подвал, держа перед собой фонарь и не убирая палец со спускового крючка “Шмайсера”.
Первым делом Фрост чуть не упал — тут опять были ступеньки. Капитан сошел по ним, направляя луч фонаря к разные стороны. Он увидел, что подвал состоял из множества небольших комнат. Теперь маскироваться уже не имело смысла и Фрост громко позвал:
— Марлен! Отзовись, Марлен! Ты здесь! Из темноты донесся какой-то странный звук, более похожий на крик животного, нежели человека.
— Фрост…
Капитан с трудом разобрал свое собственное имя. Он бросился на голос и включил максимальный свет. Яркий луч прорезал мрак и выхватил из него одинокую фигуру. Фрост уставился на нее, с трудом проталкивая комок, застрявший вдруг в горле.
— О, Господи, — прошептал он.
Глава двадцать первая
Фрост медленно двинулся вперед, опустив луч фонаря к полу. Он боялся того, что сейчас должен был увидеть. А из темноты по-прежнему долетал прерывистый голос, весьма отдаленно напоминавший голос человеческого существа.
— Убей меня, Фрост… Не смотри на меня… Убей сразу, прошу тебя…
— Извини, — хрипло сказал капитан.
Он понимал, что это звучит глупо, но ничего другого не пришло ему в голову. Капитан собрался с силами и вновь осветил фонарем сидевшую у стены женщину — вернее то, что когда-то было женщиной.
— Убей меня… — повторяла Марлен Штауденбрук.
Фрост подумал, что эти парни знают толк в пытках. Он видел следы ожогов — страшные черные пятна, он видел обезображенное до неузнаваемости лицо со сломанным носом и отрезанными ушами. Кожа с обнаженных грудей Марлен была словно содрана наждачной бумагой, на шее — мертвенно-синяя полоса. Ее руки были скованы цепью, вделанной в стену, причем левая рука явно была сломана — торчала белая кость.
Капитан удивился, что девушка еще раньше не умерла от шока, но потом заметил на ее шее и плечах следы уколов. Видимо, ее поддерживали при жизни с помощью стимуляторов.