Мечтательная улыбка расползлась по лицу и я резко себя одёрнула. Нечего фантазировать. Исключительно деловой подход – наше всё. Но иногда ведь так хочется помечтать…
____|
Прошу прощения за небольшой перерыв. Реальная жизнь как всегда откорректировала творческие планы.
Глава 7.4
Глава 7.4
Наступил всеми долгожданный вечер. Красивое нежно-голубое платье облегало мою фигуру расходясь пышным каскадом лёгкой воздушной ткани к низу и образуя непривычно длинный шлейф. Тончайшие кружева ручной работы приятно льнули к телу на плечах и спускались по туго затянутому корсету паутинкой.
Несколько маленьких капелек бриллиантовой «росы» украшали корсет. А в ушах блестели льдисто-прозрачные круглые бриллианты в виде огромных капель, будто бы застывших на холоде на полпути к земле. Волосы слегка завиты и подняты наверх при помощи шпилек, но тем не менее достаточно пышные, чтобы создавалось впечатление красивого артистичного беспорядка, на сооружение которого у Тамилы ушёл не один час.
В целом отразившаяся в зеркале картина мне понравилась. Легко, почти просто по сравнению с другими предложенными нарядами, но образ мне очень шёл и казался воплощением весны, её воздушности и лёгкости, новых ветров, которые меняют в жизни многое…
В моей жизни тоже многое может поменяться в итоге этого бала. И будут ли это позитивные изменения?
Естественно, я обсудила с Корнелиусом странное положение дел и то, что лучше не совершать подобной ошибки с представлением меня в качестве «невесты». Я вообще не понимала, зачем ему это. Но он лишь упорно твердил, что удобство и работа превыше всего, а мнение окружающих его мало интересует. А когда я акцентировала внимание на том, что было бы проще представить меня при дворе его пассией, он вообще разозлился и обвинил меня в лукавстве. Видите ли, он заметил моё отношение к этому вопросу ещё в тот памятный день на аллее фонтанов. И на этом он посчитал вопрос закрытым.
Я повертелась, проверяя устойчивость серебристо-голубых туфелек, и поймала заинтересованный взгляд Белки.
– Пожелай мне удачи, – попросила её и услышала голос Корнелиуса, как всегда тихо появившегося будто из ниоткуда и застывшего в дверном проёме. Его элегантности и манере держаться в любом наряде можно было лишь позавидовать. А сегодня он был ещё более потрясающим и невероятным в вечернем чёрном костюме, сидевшем на нём, как влитой.
– Ты обворожительна! – действительно заметила мелькнувшее в его взгляде восхищение. – И это твой вечер! Пойдём, – он предложил свою руку и я приняла эту помощь, ощущая необычный внутренний трепет.
Хозяева вечера обязаны были встречать гостей и мы с Корнелиусом, спустившись в бальную залу, заняли позицию у входа возле одной из благоухающих арок с белоснежными эустомами перемежаемыми зеленью.
Я заметно нервничала и постоянно одёргивала непослушную оборку на платье, хоть всё и так было в полном и абсолютном порядке.
— А знаешь ли ты примету, связанную с этим цветком?
– Нет, – коротко ответила я, всё ещё сосредоточенно разглядывая центральный вход в ожидании запаздывавшего первого гостя.
— В вашей культуре подобную роль выполняет омела.
Он мягко повернул меня и привлёк к себе, завладев губами и даря безумные эмоции.
Растерянность. Удивление. Шок. Трепетание сердца и хрупкие крылья бабочек, робко проснувшихся внутри меня.
Но как? Я, он, мы не можем! Не должны! Не этот ли человек не раз заставлял меня волноваться и испытывать страх в начале нашего знакомства? Не он ли настолько помешан на науке, что простые смертные заботы для него ничего не значат?
Но как же сладко и желанно то, что я ощущаю сейчас! Очень особенно и невероятно! И нужно ли обманывать себя и дальше? Я вижу, знаю, чувствую, что за стеной внешнего безразличия, отгородившей его от мира, скрывается совсем другая личность, внимательная и заботливая, подмечающая каждую мелочь. И мне не всё равно, что он думает обо мне...
Поцелуй из лёгкого и осторожного стал напористым и огненным, опаляя и плавя. И хоть я и понимала, что он, скорее всего, изначально хотел лишь унять мою нервозность, всё равно позволила себе таять в его объятиях.
– Кхм, прекрасный вечер! Рад видеть вас в добром здравии ваша светлость, леди Василиса. А вы, Корнелиус, вижу, всё так же любите посвящать милых дам в самые приятные традиции, - произнёс с едва уловимой иронией и ехидцей Бенедикт Лэст, встрече с которым в этот раз я была искренне не рада, покраснев, наверное, до кончиков волос.