Я всё это время молчала, словно воды в рот набрав, давая выговориться патронессе, и лишь изредка виновато качала головой, подтверждая каждое её слово.
Поток сознания пожилой леди прервал стук в дверь. После разрешения войти, к нам заявился один из главных «зрителей» – Бенедикт Лэст…
Глава 13.3
Глава 13.3
— Рад видеть вас в добром здравии, – с едва уловимой иронией поздоровался он. – Не скрою, ваш поступок меня сильно удивил. Хотя, зная герцога, вашего мнения могли и не спросить, – с надеждой взглянул он в мою сторону. Я не стала ничего отрицать. – В любом случае, я всегда останусь вашим преданным другом, что бы ни случилось и что бы о вас не болтали досужие языки. Своих намерений я не изменил, вы можете обращаться ко мне в любое время, всегда буду рад видеть вас и можете рассчитывать на мою помощь во всём, — он галантно поцеловал мои пальцы и посмотрел так откровенно и горячо, что в пору было воспламениться. Но меня, к сожалению или к счастью, его взгляды и намёки абсолютно не цепляли и не трогали.
Голова и сердце были заняты другим человеком, который так и не смог понять, что такое любить. Однако внешне я ничем не выдавала своих переживаний и всё так же играла роль, которую мне отвели в этом спектакле.
Смущённо улыбнулась, потупила глазки и вздохнула.
– Бенедикт, я так рада, что могу рассчитывать на столь преданного друга. И я действительно хотела бы попросить вас об одном, кхм, весьма конфиденциальном одолжении, — с намёком кинула я взгляд в сторону патронессы, чинно сидящей в кресле и благосклонно, с восхищением и с открытым ртом взирающей на Бенедикта, и на Риту, создающую вид, будто стряхивает пыль с идеально чистых часов, висящих на стене.
– Конечно, – довольно ответил он. – Помнится, мы обещали навестить Клару и Николаса, не составите ли мне компанию?
Я приклеила к лицу самую обворожительную и милую улыбку и положила ладонь на подставленную мне в локте руку.
– Леди Таисия, – обратился он к патронессе, как только мы вышли из покоев и прошли несколько поворотов коридора, – забыл сообщить, вас очень просила заглянуть к ней первая статс-дама, вопрос безотлагательный.
Патронесса с тоской во взгляде посмотрела на меня, не зная на что решится. Главу фрейлин не хотелось злить, и, в то же время, оставить свой ответственный пост она тоже вроде бы как не могла.
– Не волнуйтесь, леди Таисия, обещаю, что мы не уйдём от их высочеств, пока вы к нам не присоединитесь.
Пожилая женщина с сомнением посмотрела на нас, но, видимо, либо виконт вызывал у неё доверие, либо статс-дама – страх, она изобразила небольшой поклон и спешно покинула нас.
Лэст придвинулся ближе, чем это было позволено этикетом, и тихо произнёс:
– Не переживайте, я повесил полог тишины. Так о чём будет ваша просьба? – спросил он, опалив своим дыханием, настолько близко он находился.
– Даже не знаю, с чего начать, – опустив глаза, произнесла я.
– Не волнуйтесь, Василиса, я уже упоминал, вы можете положиться на меня во всём. Если вы переживаете о главе дворцовой стражи, – предположил он, когда я всё ещё молчаливо продолжала идти рядом с ним, — то я позаботился об этой проблеме. Он не побеспокоит вас.
– Спасибо! – смущённо поблагодарила. — Но я не об этом хотела попросить, – еле слышно прошептала я.
Он весь превратился в слух, а я продолжила:
– Понимаете, как бы вам сказать, мы с Корнелиусом наверное погорячились, решив заключить помолвку.
Лэст весь подобрался, а в глазах загорелся победный блеск.
– Он слишком… нечувствителен, а к тому же, предъявляет мне огромные претензии. Ему не нравится... выбор моих друзей, – с намёком посмотрела на него, – и вчера он закатил мне грандиозный скандал, заявив, что моё поведение недостойно леди и он… – чуть всхлипнула я, притворившись, что промокаю уголок глаз, – он бросил меня одну в гостинице, заявив, что у меня будет время подумать, а у него есть более важные дела! Вы представляете? И теперь эти слухи… – убитым голосом пожаловалась на Корнелиуса. – Не подумайте, между нами не было ничего такого.
И действительно, для того мира, где я родилась, это не аморально – провести ночь с мужчиной, которого любишь.
А ведь я его и вправду люблю и осознавать это так горько.
Я мельком взглянула на Бенедикта, стараясь уловить его эмоции и понять, заглотил ли он наживку, и снова понуро потупилась, словно стесняясь произошедшего.