После его ухода ещё долго я ощущала горький привкус во рту, словно съела что-то отравленное, что разъедает меня изнутри.
Сердце будто кричало, что не верит ни единому слову виконта, отчаянно выстукивая свой ритм, а в голове роились тысячи вопросов и сомнений.
Чёрт! Я начинала запутываться во всей этой истории. Кто кому и для чего врёт?
Раньше всё казалось яснее ясного, а теперь душу отравляли мысли одна печальнее другой.
В любом случае, впереди ещё ждала вторая часть «марлезонского балета». Нам с Корнелиусом предстояло устроить спектакль для двух зрителей и отменить его было уже невозможно, хоть я и боялась даже взглянуть в сторону Корнелиуса, чтобы не увидеть в его взгляде чего-то такого, что подтвердило бы едкие слова Бенедикта, ещё звучавшие в ушах.
Но как только мы с патронессой, щебечущей о природе и погоде, а ещё истории лидив, о моём интересе к которым услышала из уст Бенедикта, переступили порог моих покоев, нас ждал ураган в лице пышущего праведным гневом Корнелиуса.
Я замерла и на миг наши взгляды пересеклись. В этот короткий миг я увидела что угодно, но точно не обман и предательство. Меня обожгло огнём и щёки опалило румянцем, так много я прочла в этом мимолётном взгляде. Если бы мы были в этот миг одни, наверняка нас ждало бы жаркое примирение и долгий разговор по душам, но, увы…
– И где же вы были? – источая едкую ядовитую иронию и будто подразумевая: «Так я и знал, недостойная ты женщина, что сразу пойдёшь встречаться с виконтом!» произнёс он вопреки всем своим взглядам. – Впрочем, можете не утруждаться ответом, я уже и так его знаю. А вы, – грозно посмотрел он на леди Таисию, – худшая патронесса из всех возможных!
– Но… – жалко попыталась вставить хоть слово я. А леди Таисия собралась падать в обморок.
– Не уверен, что вы соответствуете высокому статусу невесты герцога. Не забывайте, вы многим мне обязаны. Вам оказана великая честь и многие хотели бы оказаться на вашем месте. И это, кстати, не поздно и очень легко устроить, – холодно отчитал он меня, как и было задумано для нашего спектакля.
Маячащая в соседней комнате и слышавшая всё Рита даже на минуту замерла, в шоке вслушиваясь в наш разговор. Теперь у тех, кому она докладывает, точно не возникнет сомнений в том, что я для Корнелиуса не столь ценная персона, как кажется.
Но вот только после откровений Бенедикта появилось липкое чувство, что во всех этих королевских подковёрных играх намного более глубинный смысл, чем видится на первый взгляд. Что мы с Корнелиусом вопреки всем своим спектаклям увязаем всё больше и больше в хитро сплетённой паутине, сами того не чувствуя…
Глава 14.2
Глава 14.2
Наш «скандал» не затянулся надолго. На меня демонстративно посмотрели свысока, как на пустое место, и гордо удалились. Предполагалось, что после этого я должна горько разрыдаться и выдать патронессе и Рите то, что меня ни во что не ставят, не любят и не ценят и даже к важной работе в принципе не допускают. В общем, ту же версию, что и для Бенедикта.
Кто-то из этих слушателей точно доложит Иону. Кто это будет, не важно, главное, что информация достигнет того, для кого она предназначалась.
На миг я засомневалась, не наплевать ли на все эти хитрости и не догнать ли Корнелиуса? Нам не помешало бы пообщаться по душам? Но затем остановила себя. Не время. Сначала нужно удостовериться в правдивости информации, поговорить с учёным, который занимался вопросом о лидивах, возможно, попробовать попрактиковаться в том виде магии, который, как убеждал Бенедикт, у меня был (кто знает, может, это всё большой розыгрыш), а потом уж решать, как быть дальше.
Я состроила отчаянное выражение лица, заламывая руки, и с трудом выдавила требуемые слёзы, которые необходимо было продемонстрировать.
Не знаю, насколько убедительно я играла, но меня тут же бросились успокаивать, поглаживая по плечам и приговаривая: «Ну что ты, деточка, всё образуется, не переживай так, герцог – человек науки, а они часто безэмоциональны. Но ты удостоилась величайшей чести стать его невестой и будущей герцогиней…»
Совесть кольнула, заставляя заалеть щёки. Отчего-то в леди Таисии я была уверена. Да, пускай она со своими тараканами, но интуиция нашептывала, что она тут не при чём, её просто в слепую используют...
Весь последующий день меня ни на секунду не оставляли две очень скрупулёзные «няньки» – Рита и Таисия, считающие своим долгом не дать совершить мне глупости, в то время, как я как раз очень уж хотела их совершить. Ворваться в покои Корнелиуса и потребовать, чтобы он здесь и сейчас разрешил все мои сомнения, но что-то помимо моих надзирателей заставляло отказаться от подобных действий. Возможно, страх, что он лгал мне всё это время, а значит, у него были на это причины, и… я всего лишь средство для воплощения каких-то его целей…