Я огляделась. От совершенного разгрома и подпала стало немного легче, я хотя бы могла вдохнуть, ведь до этого и не заметила, как стала задыхаться, в тщетной попытке стараясь глотнуть хоть каплю воздуха. Но, тем не менее, гнев, обида и боль так просто, как эта бумажка, не превращались в пепел.
Оглядевшись вокруг и поняв, что ни Риты, ни Таисии ещё нет, я подхватила футляр, опрометью выскочила в коридор и фурией помчалась к Корнелиусу. Я желала, наконец, расставить все точки над и.
Дверь в покои, как ни странно, оказалась приоткрытой. Не став тратить время и стучать, я, громко хлопнув дверью, вошла внутрь, неся перед собой футляр, чтобы лично отдать его назад отправителю и услышать, зачем и за что он так со мной?!
Внутри было тихо. Личный слуга не выскочил, чтобы поинтересоваться, кто вошёл таким наглым образом. Корнелиус тоже. Но я, с обуревавшими меня эмоциями, не обратила на это внимания, желая как можно скорее разобраться со всем этим фарсом.
Из гостиной, в которой я сейчас находилась, было две двери. В спальне никого не оказалось, Тогда я направилась в кабинет – любимое убежище Корнелиуса – и оказалась в небольшом, но, правда, не таком захламленном помещении, как кабинет в герцогском дворце.
Я была наполнена решимостью и желанием выяснить отношения. Но, увы! И здесь было пусто!
Разочарование – лишь малая толика того спектра эмоций, что я ощутила. Нужно бы уйти и поговорить позже. Возможно, уже после бала. Но мои нервы попросту не выдержали бы подобного напряжения. А интуиция вопила, что я должна остаться.
Я добрела до стола и тяжело рухнула на стул, уронив футляр на стол. Он приземлился с громким стуком прямо на оставшуюся на столе единственную бумагу, привлекая к ней внимание.
Я невзначай скользнула взглядом и зацепилась за знакомое изображение… снежинку в многограннике.
Руки сами потянулись к манускрипту, так бережно хранимому Корнелиусом. Глаза выловили слово «азири» и я, ахнув, начала читать так недальновидно оставленный источник знаний. А с каждой новой строчкой сердце холодело и каменело всё больше…
Глава 15.2
Глава 15.2
Об азири было много чего. Но самое главное, их силу, как оказалось, можно присвоить, если провести определённый ритуал и… убить мага. Большая часть манускрипта с маниакальной точностью рассказывала, как именно это происходит. Было что-то и об идеальной совместимости их магии с магами тьмы, но об этом упоминалось очень расплывчато…
Дверь хлопнула так громко, что я подскочила на стуле.
Нежданный посетитель застал меня практически на последней строчке манускрипта.
От неожиданности и под впечатлением от того, что только что узнала, я, прихватив, словно щит, бархатную коробочку с драгоценностями, бросилась к огромному шкафу, заваленному хламом и, с трудом поместившись в нём и лихорадочно прикрыв за собой дверцы, затаилась.
Не знаю, что сподвигло меня на такой глупый, казалось бы, поступок. Хотя и ясно, что от подобного чтива у любого нормального человека волосы на голове встанут дыбом. Возможно, неожиданность и… страх.
Да и неизвестно ещё, кто это? Может быть, просто посетитель, а тут я…
Но в дверь вошёл всё же хозяин кабинета… с магистром Наском (его я прекрасно рассмотрела в междверную щёлку).
Мужчины огляделись по сторонам, чего-то выискивая, и, ничего не обнаружив, Корнелиус активировал артефакт. А затем сообщил Наску, что теперь на комнате полог тишины и можно смело говорить.
– Виконт знает о её даре, – добродушия в голосе Себестияна как и не бывало. Будто передо мной сейчас стоял другой человек. – Нужно поторопиться. Ты же понимаешь, что необходимо предпринять?…
Корнелиус недовольно поджал губы. Так, как он часто это делал, когда был не удовлетворён результатами экспериментов. Этот жест я, кажется, узнала бы среди тысячи других таких же. Сердце защемило от боли и заполошно замерло, приготовившись услышать вердикт. Что-то ещё хуже, чем то, о чём я уже узнала. То, чего простить не смогу никогда…
– Да, думаю пора. Дар уже вступил в силу. А долго дурачить её я не смогу, она уже и так подозревает неладное, но день-другой у нас в запасе есть, – произнёс он, всаживая всё новые и новые острые иглы в моё и так истерзанное сердце. - Алтарь готов? – уточнил он у магистра.