Шлёпаю босыми ногами на кухню. Устало растираю ладонями лицо, пробуждаясь ото сна. Дрожащими руками подношу стакан воды к губам. От переизбытка эмоций не знаю, куда себя деть.
Понемногу успокаиваюсь. Чувствую себя захмелевшей, хотя во рту не было ни грамма алкоголя. Спокойствие потихоньку накатывает на организм тихой волной.
То и дело смотрю на часы, висящие над столом. Понимаю, что уже нужно выходить, но одёргиваю себя. Тяну время, чтобы окончательно успокоиться. Нервозность в предстоящем деле — плохой спутник.
Для начала я должна подпитаться положительной энергией. Сделать звонок своим самым близким и любимым людям. Тем, которым я обязана поддержкой.
Сердце пропускает удар, а потом пускается вскачь, когда до уха доносятся протяжные гудки. С замиранием жду ответа. Понимаю, что уже поздно, но всё же…
— Алло?
— Ольга Владимировна, — шепчу, прислонив к уху телефон, — как там Артёмка?
Мой голос звучит хрипло. Стараюсь казаться спокойной. Не выдать своего нервного состояния перед важной операцией.
— Всё хорошо, Вика. Артём уже спит. Ты хотела пообщаться с ним?
— Нет-нет, спасибо.
Стараюсь дышать ровно, чтобы унять отчаянно бьющееся сердце. Эмоции душат. Подкатывают к горлу вязким комком.
Я быстро отключаюсь. Не нужно показывать матери моего мужа своё волнение. Она и так переживает, что невестка стала пропадать по ночам.
Наверное, подумала, что у меня кто-то появился.
Я вздохнула. Что ж, когда-нибудь, я всё расскажу свекрови, но сейчас, для их же с Артёмом блага, пусть остаются в неведении. Мой любимый четырёхлетний мужчина уже сладко спит, значит, мне не о чем беспокоиться.
Прохожу в ванную, откручивая проржавевшие барашки на допотопном кране. Плескаю себе на лицо прохладную воду, постепенно пробуждаясь ото сна. Приглаживаю влажными ладонями волосы. Собираю их в высокий «хвост».
Старое зеркало отражает мою перекошенную от нервов мордашку. Широко распахнутые глаза с красными от недосыпа белками. Мертвенно-бледную кожу.
Я до сих пор не верю, что снова возвращаюсь к своему прошлому. Ведь я уже давно забыла обо всём. Постаралась стереть из памяти, начав жизнь обычной среднестатистической женщины.
Я медленно выдыхаю. Закрываю кран, упираясь ладонями в раковину. Опускаю голову вниз.
Ничего. Это всего лишь ещё одно дело. Последнее. Самое важное. Сегодня всё закончится.
Смартфон мерзко начинает вибрировать, отразив на экране ненавистную фамилию. Я ссутуливаюсь, принимая вызов. Ожидаю услышать ещё какое-нибудь условие, которое окончательно добьёт меня.
— Виктория Юрьевна, вы помните о нашем уговоре?
Кажется, Касьянов сейчас ухмыляется. Ехидство сквозит из всех щелей ни в чём неповинного телефона. Больно бьёт по нервам, добавляя тревожности.
— Помню, конечно. — Хмурюсь, стараясь говорить как можно жёстче. По-другому с этим человеком не получится. Нельзя расслабляться. — Вы поэтому мне звоните? Думаете, что я страдаю провалами в памяти?
— Дерзко. Но мне это нравится. — Выдыхает сквозь зубы, заставляя меня вздрогнуть.
— Тогда зачем вы звоните?
Не хочу иметь с ним никаких дел. Не хочу ничего слушать. Единственное желание — чтобы он исчез из моей жизни. И жизни моего сына.
— Диадема, и я от вас отстану навсегда. Обещаю.
Его голос звучит глухо, и у меня ползут мурашки по телу. Сползают неприятным сгустком по позвоночнику. Оставляют ломаные линии пота на коже.
Хочется побыстрее повесить трубку, чтобы разорвать этот странный разговор, мешающий мне спокойно собраться с мыслями. Не выдерживаю напряжения и всё же взрываюсь.
— Отлично! Завтра она будет у вас.
— Буду ждать.
Его голос спокоен. Ещё бы! Ведь в его руках все ниточки, которыми он привык дёргать, чтобы повелевать людскими действиями.
Скидываю вызов. Понимаю, что пути отступления отрезаны. Теперь — только вперёд, иначе этот мерзкий тип не остановится ни перед чем…
Глава 3
Виктория
Выскальзываю в подъезд, щёлкая замком на входной двери. Озираюсь по сторонам.
Не хватало мне ещё любопытных ушей местных кумушек, которые и так с излишним любопытством пытались узнать, кто и зачем снял старую пыльную квартиру на один месяц. Но сейчас всё тихо.
Стоя у подъезда, я со злостью смотрю, как холодные капли дождя лупят по тротуару. Охлаждают землю. Понижают воздух на градус, приближая город к осени. Превращаются в стихийно возникающие ручейки. Норовят затопить всё живое.
Выбегаю из-под спасительного козырька, мгновенно промокнув. Плюхаюсь на переднее сидение старенького чёрного Вольво, который не раз выручал меня в серьёзных ситуациях.