У Медведя перехватывает дыхание. Совершенно беспомощный, он корчится от боли. Чили хватает его за руку...
ЧИЛИ. Ложись на спину. Давай, если хочешь дышать.
Он опускает Медведя на асфальт и наклоняется к нему.
ЧИЛИ. Глубоко вдохни ртом и медленно выдыхай... вот так, вот так.
Медведь снова начинает нормально дышать. Он ощупывает зубы, трогает нос...
ЧИЛИ. Эй, Медведь, посмотри на меня.
Медведь смотрит на него.
ЧИЛИ. Скажи своему боссу, что я не хочу больше его видеть. Он заключил с Гарри сделку. Сделка есть сделка.
Медведь открывает и закрывает глаза, показывая, что он понял.
ЧИЛИ. Зачем ты связался с таким, как он? Ты же снимался в кино, ты каскадер. Он хоть что-то совершил, о чем он может рассказать людям? Как самочувствие?
МЕДВЕДЬ. Ничего.
ЧИЛИ. А как было, когда свалился с лестницы?
Медведь трогает бедро.
МЕДВЕДЬ. Думаю, квадрицепс потянул.
ЧИЛИ. Ну... ты в скольких фильмах снимался?
МЕДВЕДЬ. Около шестидесяти.
ЧИЛИ. Что, правда? Назови какие-нибудь...
ВН. ОФИС ГАРРИ - ДЕНЬ
Гарри спит, уронив голову на стол. Мы слышим СИЛЬНЫЕ УДАРЫ в дверь. Гарри вскакивает.
ГОЛОС. Гарри Зимм?
ГАРРИ. Что... кто это?
Гарри, помятый и взъерошенный со сна, смотрит на дверь. Она распахивается, и за ней появляется Рэй Бонс.
РЭЙ БОНС. Тот мудозвон, который никогда не выезжал из Майами.
Эти слова быстро приводят Гарри в чувство. Он близок к тому, чтобы обмочить штаны со страху. Бонс непринужденно входит в офис.
ГАРРИ. М-р Барбони. Так. Какая неожиданность...
Изо всех сил пытаясь вести себя в соответствии с наставлениями Чили и суетливо жестикулируя, Гарри указывает на красное кожаное кресло перед столом.
ГАРРИ. Пожалуйста. Садитесь. Вот сюда, в это кресло. Вот сюда...
Пока Рэй Бонс усаживается, Гарри бросается к окну и открывает жалюзи. Проблема в том, что солнце уже садится, поэтому свет из окна совсем не яркий. Рэй замечает великолепный красный закат...
РЭЙ БОНС. Говорят, что из-за этого сраного смога у вас такие красивые закаты.
Натянуто улыбаясь, Гарри садится за стол. Начало довольно неважное, дальше, по-видимому, будет еще хуже...
ВН. ОФИС "ВИНГЕЙТ МОТОРС" - ТО ЖЕ ВРЕМЯ
На стенах - плакаты "Порше" и "Феррари" с распростертыми на капотах грудастыми красотками, какие обычно продают на автомойках. Бо Катлетт говорит по телефону, сидя за большим деревянным столом.
БО КАТЛЕТТ. Что ты этим хочешь сказать - он их провел?
СН. ТАКСОФОН В АЭРОПОРТУ - ДЕНЬ
Медведь, больше похожий на свою тень...
МЕДВЕДЬ. Он знал, что это подстава. Он был к этому готов.
ЭКРАН ДЕЛИТСЯ НАДВОЕ: БО КАТЛЕТТ И МЕДВЕДЬ.
БО КАТЛЕТТ. И где деньги?
МЕДВЕДЬ. Я думаю, все еще в ячейке.
БО КАТЛЕТТ. Ты думаешь? Ты хочешь сказать, что точно не знаешь?
МЕДВЕДЬ. Я хочу сказать, что мне наплевать.
Сквозь стеклянную перегородку Бо Катлетт видит машину, въезжающую в гараж. Из нее выходят трое мужчин в темных очках.
БО КАТЛЕТТ. Медведь, я тебе перезвоню.
ВН. ОФИС "ВИНГЕЙТ МОТОРС" - ДЕНЬ
Бо Катлетт кладет трубку и встает, когда троица заглядывает в офис.
БО КАТЛЕТТ. М-р Эскобар. Какая неожиданность. Добро пожаловать в Лос-Анджелес.
Теперь мы видим, что двое латиноамериканцев помоложе - телохранители третьего. М-р Эскобар - тот, что постарше и посуровее своих спутников входит в офис...
ЭСКОБАР. Где мой племянник?
БО КАТЛЕТТ. Ваш кто?
ЭСКОБАР. Йайо. Где он?
Бо Катлетт застывает... Вот это да.
ВН. ГАРАЖ - ДЕНЬ
Двое задних дверей лимузина резко захлопываются. В гараже стоят еще пять или шесть лимузинов.
ВН. ЛИМУЗИН - ДЕНЬ
Бо Катлетт сидит сзади, зажатый между двумя телохранителями, которые по-прежнему в темных очках. Перед ним, на кресле напротив, сидит Эскобар.
ЭСКОБАР. Он сын моей сестры. Папаши нет. Умом не блещет. Лично я думаю, что он дегенерат. Я взял его на работу только из уважения к моей сестре, ты понимаешь?
БО КАТЛЕТТ. Да, конечно. Семья. Я знаю, как это бывает.
ЭСКОБАР. Он приезжает сюда с нашим продуктом. Он должен вернуться домой с полумиллионом долларов. Но его нет. Моя сестра с ума сходит, волнуясь за него, звонит мне все время. А я только хочу знать, что произошло с моими деньгами, матваю.
БО КАТЛЕТТ. Ну, я не знаю. Я отдал ему его деньги и попрощался.
ЭСКОБАР. Ты отдал ему деньги?
БО КАТЛЕТТ. Я отдал ему ключ от ячейки камеры хранения, в которой лежали деньги.
ЭСКОБАР. А почему ты так поступил? Положил деньги в камеру хранения?
БО КАТЛЕТТ. Потому что по терминалу слонялся целый миллион федеральных агентов.
ЭСКОБАР (без выражения). Миллион, да? Это очень много.
Эскобар внимательно смотрит на Катлетта. Тот пожимает плечами.
БО КАТЛЕТТ. Может, ваш племянник запаниковал и сбежал.
ЭСКОБАР. А где твой партнер, такой дерганый? Почему его здесь нет?
БО КАТЛЕТТ. Он где-то поблизости.
ЭСКОБАР. Я слышал, что он поблизости от Палм Спрингс. Сбывает наш продукт. Продукт, который мы продали тебе за пятьсот тысяч долларов. (пауза) Почему я должен выслушивать всю эту чепуху? Может, приказать Рамону и Цезарю приколоть тебе язык к подбородку?
Даже не взглянув на телохранителей, Бо Катлетт ослепительно улыбается латиноамериканцу, сидящему перед ним...
БО КАТЛЕТТ. Вы знаете, вы превосходно говорите по-английски, м-р Эскобар.
ЭСКОБАР. Я отправляюсь в Сан-Диего. (пауза) Мы проведем уикэнд в "Универсал Шератон". Съездим на экскурсию. Посмотрим на акул. Посетим представление "Майами Вайс". А потом мы приедем сюда и заберем наши деньги.
Один из телохранителей говорит по-испански: "ваш племянник".
ЭСКОБАР. Ах, да. И Йайо тоже.
ВН. "ПОРШЕ" РОННИ ВИНГЕЙТА - ДЕНЬ
Виляя в пробке, обгоняя другие машины и бросая злые взгляды на соседних водителей, Ронни говорит по телефону.
РОННИ. Его племянник?
ВН. ОФИС "ВИНГЕЙТ МОТОРС" - ДЕНЬ
Бо Катлетт говорит по телефону...
БО КАТЛЕТТ. Как приедешь в город, дуй прямо в банк, снимай все с нашего счета.
ЭКРАН ДЕЛИТСЯ НАДВОЕ: РОННИ И БО КАТЛЕТТ.