- Мог бы. Но я не хочу.
- Почему? Он тебе врал целый год. Не знаю, какие у него там причины, но это мерзко – врать об этом.
- Не всем так легко признавать такие вещи, как тебе.
- Мне легко? Думаешь, мне было легко? – возмутилась Гарри.
- Он не знал, - сказал Джон устало. – Он догадывался, но никто ему не говорил. С ним обращались, как с сабом. Пытались обращаться, - поправил он себя. – Тем более, ты знаешь, это высшее общество…
- Ну да, - презрительно фыркнула Гарри, взялась за горлышко бутылки, поболтала ей в нерешительности, и все-таки плюхнула еще полстакана и быстро завинтила крышку. – Все, последняя порция на сегодня. А то с утра у тебя уже не получится пожалеть бедного Шерлока Холмса как следует.
Джон потер слипающиеся глаза.
- Зачем он это делал? – задал он наконец жегший его изнутри вопрос. – Зачем он терпел и… Все это… Ведь ему этого совсем не хотелось.
Гарри дернула плечом.
- Откуда ты знаешь? Что ты вообще знаешь об айвори? Что вы все о нас знаете? Кроме того, что «быть айвори – нормально»…
Она поднялась с дивана, прихватывая бутылку.
- Все. Ночь уже. Где постельное белье, ты в курсе.
Джон молча кивнул, глядя в покачивающуюся поверхность янтарной жидкости в стакане. Сквозь толщу виски все выглядело искаженным и ежесекундно меняющимся. Прямо как мир вокруг него.
Диван – проклятье человечества! Пока Джон осторожно разминал шею, Гарри успела сделать чай и пару бутербродов и теперь сидела на этом орудии пыток рядом с Джоном и поглощала завтрак, одним глазом поглядывая в трещащий телевизор, а другим – на брата.
- Ну как?
- Терпимо, - прокряхтел Джон. - Хороший виски, кстати.
- Хороший, - хохотнула Гарри. – Для таких вот случаев. Тебе еще повезло, ты первый раз попался. Я вот влетаю постоянно.
- Клара?
- Клара. Джеки. Том. Мери. Мери-вторая. Особенно Мери-вторая. С ней приходилось переходить на кукурузный виски.
Джон осторожно пригубил крепкий черный чай и вздохнул, прикрывая глаза.
- Что меня всегда удивляло, так это то, зачем ты выбираешь себе партнеров с модусом. Это, конечно, не мое дело, но…
Гарри покосилась на него и фыркнула.
- Ну, во-первых, нас не так уж много, и не на каждом большими буквами написано «АЙВОРИ». А во-вторых, дорогой братец, извини за пафос, но сердце не спрашивает, кого любить. Давай-ка, вали домой к своему гению.
- Пора, - согласился Джон, собираясь подняться с дивана, да так и замер, наклонившись вперед и глядя в экран телевизора с утренним выпуском новостей.
- Вот черт, - сказала Гарри.
- Это не наш дом, - сказал Джон медленно. - Это соседний.
- Я с тобой.
- Нет. – он сам не заметил, как оказался в прихожей, натягивая на себя еще мокрую после вчерашнего дождя куртку.
- Позвони! – крикнула Гарри в закрывающуюся дверь, и Джон кивнул ей, сбегая по лестнице и не особенно задумываясь, что она этого кивка не увидит.
У них не вышло поговорить ни в тот день, ни на следующий… Все завертелось слишком быстро. Слишком серьезно. Шерлок не спал, не ел и почти не нуждался в Джоне в этой бешеной круговерти загадок и ребусов, что сыпал на него загадочный противник. Шерлок играл, явно наслаждаясь, торжествующе улыбаясь каждый раз, как ему удавалось разрешить очередную задачу. А еще он явно избегал Джона. Старался не оставаться с ним наедине, обменивался односложными репликами. В том продолжающемся несколько дней сумасшествии это было не так уж сложно – избегать, отдаляться, медленно, но верно вычеркивать друг друга из жизни. Джон сам уже не чувствовал ничего, кроме усталости и ненависти к маньяку, который ради своих безумных игр готов был на все, на любые жертвы. Чтобы привлечь внимание Шерлока. Заинтересовать и заинтриговать его так, как у Джона никогда не получалось. На самом деле, это ужасно было похоже на борьбу за саба, и Джон ее проигрывал изначально. Почти не сопротивляясь. Он не был уверен, что имеет смысл сопротивляться. Что он не дал Шерлоку уже все, что мог. Что ему есть, чем удерживать бывшего саба при себе, и, главное, что это вообще имеет какой-то смысл – пытаться удерживать Шерлока. Может быть, если бы тем дождливым вечером он не был так ошарашен услышанным, не ушел бы, если бы они поговорили и выяснили все сразу же… Но Джон не сумел, и теперь стена молчания между ними с каждой минутой становилась все толще, и он не знал, как эту стену пробить.
А потом случился разговор на железнодорожных путях в Баттерси. Похищенная флэшка, убитый сотрудник секретной службы, Шерлок был слишком занят террористом-подрывником и попросил Джона заняться расследованием самостоятельно. Отдельно. Это была отличная возможность отвлечься и перестать постоянно прокручивать в голове раз за разом несостоявшийся разговор. Джон даже увлекся, и да, это было потрясающее чувство, когда ты идешь по следу, чувствуя, что истина где-то в поле твоего зрения, и нужно только заметить, только уловить, сложить все правильно…
- Стрелка. – раздался голос позади.
- Да!.. Да.
Джон поднял голову, разглядывая Шерлока. Он уже давно не имел возможности увидеть его так близко и без посторонних рядом.
- Я знал, что в конце концов ты окажешься здесь.
- Следил за мной? – усмехнулся Джон, поднимаясь с корточек.
- С самого начала. Ты же не думал, что я откажусь от дела только чтобы позлить Майкрофта?
Джон пожал плечами.
- Люди отказываются и от большего, если не видят в нем ценности. Честно говоря, с тобой никогда не угадаешь, интересно тебе дело или ты на самом деле не хочешь продолжать, потому что уже узнал все, что планировал, а последствия тебя не интересуют.
Шерлок молчал, глядя на него, и Джон кивнул, показывая, что удовлетворен ответом. Молчание - это стало уже привычным за несколько дней. И, пожалуй, лучше всего характеризовало происходящее. Но один вопрос все-таки задать следовало.
- Хочешь, чтобы я снял ошейник? – спросил он как можно ровнее. Шерлок дернул подбородком, глубже засовывая руки в карманы пальто.
- Если ты считаешь, что так будет…
- Ты хочешь? – перебил его Джон. Шерлок молчал, сжав губы и глядя на него так пронзительно, что под этим колючим взглядом хотелось поежиться.
- Я не знаю, что делать, Шерлок, - сказал Джон честно. – Я не знаю, что происходило, и что сейчас происходит. Зачем ты это сделал. В чем именно ты врал. Я не знаю, я правда не знаю, что делать дальше.
- Я объясню, - выдавил наконец из себя Шерлок. – Потом. Когда все кончится.
- Ладно, - быстро кивнул Джон. Черт возьми, может быть, Шерлок и не был сабом, но сейчас он выглядел таким несчастным и уязвимым, таким провинившимся, что внутри все холодело от боли и неправильности. Джон сам не отследил, как это произошло. Наверное, он шагнул к Шерлоку первым, а может быть и нет, но в следующий момент он понял, что Шерлок его обнимает - крепко и почти отчаянно, прижимая к себе. Тогда Джон просто позволил себе это. Притянул Шерлока за шею к себе, подставляя губы для поцелуя. Странный поцелуй – провоцирующий, дразнящий, заставляющий открываться, позволять захватывать свои губы - невероятный. Шерлок целовал его так жадно, с таким упоением, сильно стискивая, слепо шаря ладонями по спине, постанывая от нетерпения. Это было страшно, тревожно, против всех инстинктов, против всего, и вместе с тем это было хорошо. Просто потому, что Джон отчетливо чувствовал, что Шерлок не врет. Просто потому, что Джону в этот момент было не нужно никаких объяснений.
- Это… очень странно, - прошептал Шерлок в его губы, не справляясь с дыханием, безотчетно гладя по волосам, по шее, касаясь пальцами затылка. Джон только молча кивнул, прижимая его к себе тесней.
- Не уверен, что что-то подобное есть в контракте, - пробормотал Шерлок скорее для констатации факта и потерся носом о его нос.
- К черту контракт, - решительно выдохнул Джон, закрывая глаза и целуя его снова. Ему было страшно, видит Бог, ему сейчас было так страшно, как не бывало даже на войне. Но если его Шерлок готов рискнуть, то Джон несомненно готов тоже. Ко всему.