Открытия приносил почти каждый день. Джон из объекта эксперимента как-то сам по себе превратился просто в Джона. С ним было комфортно и легко, с ним можно было разговаривать о чем угодно, он заботился о Шерлоке в такой ненавязчивой манере, что очень скоро Шерлок понял, что уже не воспринимает Джона отдельно от себя. Это было что-то определенно необходимое, приятное, успокаивающее, настраивающее на производительный лад.
У них был секс, настоящий секс, не то, чем Шерлок пробовал заняться в шестнадцать лет с соседом по комнате. И этот секс действовал на него чудесным образом. Он будто вымывал из разума все шлаки. Очищал и тонизировал сознание лучше любого химического стимулятора. Это было великолепно. Восхитительно. Все эти сложные гаммы ощущений, что каждый раз играл на его теле Джон, это действительно было музыкой, а Джон был музыкантом, виртуозом, гораздо искусней самого Шерлока с его скрипкой. Это тоже восхищало. И привязывало, связывало их все крепче и сильней.
Джон обнимал Шерлока, позволяя спать на своих коленях. Шерлок пускал Джона бродить по чертогам своего разума, рассказывая ему о своих фантазиях.
Джон входил в него так глубоко, что Шерлоку иногда казалось, что он умирает, но каждый раз он воскресал совершенно счастливым и спокойным. Шерлок почти постоянно чувствовал на себе взгляд своего Джона, и даже когда тот смотрел в сторону, Шерлок знал – они чувствуют и видят друг друга всей поверхностью кожи, которой до этого хоть раз соприкасались.
Джон знал обо всех фантазиях Шерлока. Шерлок знал, чего Джону хочется больше всего. И, как это ни странно звучит, но ему хотелось дать Джону то, чего он хочет. Восхищение и неверие, и радость, и гордость, и счастье в его глазах – за это стоило потерпеть какой-то ремешок на шее.
Нет, Шерлок не забывал об основной цели. Он тщательно собирал и анализировал все подозрительные случаи, когда люди вдруг начинали вести себя не соответствующе своему модусу и категории. Он пытался ставить эксперименты на себе, но одна мысль о том, чтобы подчиниться какому-то постороннему доминанту, не Джону, вызывала раздражение и скуку. Очевидно, что он не превратился в саба от одного волшебного прикосновения. Он превратился во что-то другое, чему не мог найти аналогов. Его по-прежнему приводили в недоумение, а то и раздражение попытки кого-то из доминантов приказывать. Судя по реакции знакомых, характер его если и изменился, то незначительно. Ему нравился секс, но ему же нравилось почти все, что делал в его отношении Джон. Исключение составляли наказания, но их Шерлок принимал спокойно, стараясь не слишком выбиваться из роли. Наверное, у него неплохо получалось, потому что Джон больше не заводил речь о том, что Шерлок – какой-то странный саб.
Он даже попробовал секс с двумя другими доминантами, попутно оказав небольшую услугу Майкрофту и в очередной раз убедившись в том, что то, что ему требуется – это секс именно с Джоном.
В конце концов он получил самый большой подарок, который Джон мог для него сделать: признание собственной принадлежности. Маленькая татуировка на запястье не имела никакого отношения ни к чему модусному. Она имела отношение только к самому Шерлоку, и было удивительно осознавать, как много эмоций можно испытать только от осознания факта того, что кто-то ему принадлежит. Джон. Что Джон ему принадлежит.
У него получилось. Все шло как по маслу, и даже не возникало особого желания заявиться к Майкрофту и потребовать признания своей ошибки. Он перерос желание что-то доказать брату еще до того, как они с Джоном занялись сексом в первый раз. Он менялся, все эти изменения ежедневно скрупулезно заносились в отдельный скрытый файл на ноутбуке. Джон менялся тоже. По понятным причинам прогресс Джона отслеживать было сложней, но он менялся. Конечно же, невозможно вырезать из цепочки ДНК кусок или наоборот вставить туда новый. Но почему-то Шерлоку сейчас казалось, что на самом деле все гораздо сложней и одновременно проще, чем только и исключительно генетическая предопределенность.
- Ты хочешь сказать, что айвори можно… лечить?
Шерлок рыкнул и хлопнул рукой по подушке.
- Чем ты слушаешь? Ты вообще слушаешь, о чем я говорю?
Джон задумчиво возвел глаза вверх.
- Да, - сказал он уверенно. - Я даже могу процитировать. Мой любимый пассаж про то, как “он входил в меня так глубоко, что мне иногда казалось, что я умираю”. И еще про виртуоза, гаммы и скрипку, там вообще просто сказка.
- Какая избирательная память.
- Я выбираю лучшее.
- Тебе не интересно дальше? – немного обиженно спросил Шерлок. – Ты сам просил рассказать все.
Джон хмыкнул, улыбаясь и притянул его к себе, легонько целуя в губы.
- Я знаю, что было дальше. Честно говоря, не очень хочется вспоминать.
- Я думал, что потеряю тебя, - тихо сказал Шерлок. – Это было бы провалом.
- Да уж, Майкрофт бы тебе это не спустил.
- Дело не в Майкрофте.
- Я знаю.
- И айвори нельзя «лечить».
- Я знаю, - снова повторил Джон.
- И я никогда не изменюсь достаточно.
- Как и я.
- Девятая категория, - дернул плечом Шерлок. – Это почти десятая. Почти айвори.
Джон рассмеялся.
- Я подумаю, что можно с этим сделать. Проблема только в том, что я понятия не имею… Куда двигаться. Я до пятнадцати лет прожил в одном доме с сестрой и до сих пор не имею понятия, что же это такое – айвори. Чем они отличаются от остальных.
- Тем, что могут быть разными?
Джон кивнул и придвинулся к Шерлоку ближе, укладываясь щекой ему на грудь. Шерлок осторожно положил ему ладонь на спину, а потом погладил.
- Как бы там ни было, - сказал он, стараясь не улыбаться, - мне всегда нравился секс.
- Но мы все равно уже попробовали… почти все.
- Не совсем.
- Не совсем, да. – хмыкнул Джон. - Что-то еще осталось. Две с половиной тысячи сценариев.
- Две тысячи семьсот пятьдесят шесть. Мне бы не хотелось упускать такой опыт.
Джон даже голову приподнял, заглядывая Шерлоку в лицо.
- Правда? Ты хочешь…
- Я хочу, чтобы мы жили дальше так же, как жили до этого. – твердо сказал Шерлок. - А если понадобится что-то изменить – мы просто это изменим.
- Но ты… Ты не саб. Секс - это хорошо, но все остальное…
- Потребуются совсем небольшие изменения, – небрежно сказал Шерлок, притягивая его обратно за шею к себе на грудь
- И я не хочу тебя ни к чему принуждать. – пробормотал Джон, и Шерлок фыркнул.
- Попробовал бы ты меня к чему-нибудь принудить. Серьезно, Джон, в наших повседневных занятиях не было ничего, что бы мне не нравилось. Почти, - поправил он себя.
Джон невольно усмехнулся и перевернулся, опираясь на локоть и заглядывая Шерлоку в лицо.
- Но все-таки… Тогда, в первый раз… Ты возбудился от порки.
- Да. – задумчиво сказал Шерлок.
- Как?
- Не знаю. Может быть, потому что ты смотрел на меня тогда… как на что-то особенное. Я хотел быть особенным для тебя.
Джон сглотнул, проводя ладонью по его груди.
- Ты и есть особенный. Совершенно невероятный.
- Теперь я знаю. Посмотри. – Шерлок перехватил его ладонь, притягивая ее вниз, к паху.
- О. – разулыбался Джон. – Как тобой, оказывается, просто манипулировать.
- Это эксклюзивно для тебя.
- Это большое облегчение. Значит, если Мориарти вернется снова, мне не о чем беспокоиться?
- Только о том, что он может все-таки решить нас убить, но я постараюсь этого не допустить.
- Постарайся, - серьезно сказал Джон. – Я тоже постараюсь.
Шерлок молча поцеловал его. Пожалуй, они и правда немного заболтались сегодня.